Галактика вранья

Веселова Наталья

Машина закряхтела, но не завелась.

– Чертова раскорячка… Она у вас каждый раз так заводится? – остервенелым шепотом спросила Резинка.

Ответа не последовало, но Сашенька знала, что Семен величественно пожал плечом: он всегда так делал, если не желал общаться. Машина заурчала было, но дернулась и заглохла уже надолго. Пытаясь с ней справиться, Резинка ругалась именно теми словами, про которые мама всегда говорила дочери: «Когда услышишь их – сразу же плотно зажми уши». Но здесь Сашенька так не сделала, боясь вдруг пропустить заодно и что-нибудь существенное – и узнала, что:

– В жизни я не сидела в рыдване с механической коробкой! Только в автошколе сто пятьдесят тысяч лет назад! Что тут сначала, блин, сцепление?! Передача первая – эта?

– Понятия не имею. Не интересуюсь, – снизошел, наконец, отчим.

После еще нескольких

бесплодных рывков, толчков и подпрыгиваний «десятка» все-таки мученически тронулась и поначалу медленно, но, постепенно дойдя до весьма резвого аллюра, отправилась в кромешную ночь, увозя с собой двух взрослых озлобленных на мир и друг на друга людей и – контрабандой – ничего не понимающего, но уже победившего первый испуг ребенка.

Догадавшись, что визави в беседу с ней вступать не намерен, Резинка тоже замолчала, сосредоточившись на нелегком управлении, а Сашенька ломала голову – включит ли она отопление, потому что, хотя под толстым одеялом ей пока еще и было относительно тепло, но мокрые ноги на полу леденели с ужасающей скоростью. И вдруг отчим заговорил сам:

– Мне только интересно – на хрена ты это сделала?

– Я уже объяснила: там мою красную все вокруг знают. Даже ночью может заметить кто-нибудь. А таких, как эта – воз и маленькая тележка. И никакой связи… – тихо отозвалась Резинка.

– Это я давно понял. Я не о том. Я спрашиваю, своего благодетеля-рогоносца ты зачем к бабке в гости отправила? – перебил Семен.

– Я же говорила, что не отправляла – он сам…

– Говори-говори… – усмехнулся он. – Теперь получишь всю его фирму себе, поставишь управляющего на скромном окладе и будешь только барыши загребать… «Сам» – скажите, пожалуйста!

– Да, сам! – повысила голос она. – Только ведь если и ты мне не веришь, то неужели думаешь, что другие поверят?

– Другие скорей поверят – потому что тебя не знают. А я разобрался немного, что ты за птица, потому и не верю.

– Не веришь и не надо, а только как сказала, так и было… Полез пьяный – дай, ему, гаду… Ага, как же, от него разит как из бочки, потный весь, вонючий, да и мне бы недельку еще поберечься… А то кровотечение как раз плюнуть – и опять на кресло. Спасибочки… Как толкану его… Пойди, говорю, проспись, боров… А дальше как в фильме ужасов. Размахнулся кулачищем, да равновесие потерял с пьяных глаз… Я и пикнуть не успела, как он хрястнулся… А у нас знаешь, стол на кухне с крышкой мраморной… Ой, блин, ГАИ, что ли, среди ночи?! – вскрикнула она, инстинктивно давя на тормоз.

– Вот-вот… Здесь и закончится твой путь-дорожка. Имей в виду, это только твои проблемы, я ничего не знаю, – без всякого злорадства, с искренним равнодушием произнес отчим.

– Какой ты все-таки гад… – тихо сказала Резинка через несколько секунд, когда опасность нежелательной встречи миновала.

– Да? Ну, останови, я выйду. Зачем тебе гад? – все с тем же спокойствием отозвался Семен.

– Да ладно, извини, подъезжаем уже… – испугалась не на шутку Резинка.

– Останови, сказал! Я не для того согласился помочь, чтоб меня оскорбляли! Если таково твое отношение, то ищи себе другого помощника! – упирался он, явно никуда выходить не собираясь, а просто наслаждаясь моментом.

Тоже поняв это, Резинка промолчала, и до конца недолгого пути они больше друг с другом не разговаривали. А потом машина снизила скорость, и Сашенька почувствовала, что они куда-то сворачивают. Наконец, остановились – и одновременно открылись и снова хлопнули обе дверцы. С минуту девочка сидела затаясь, потом осторожно высунула голову и осмотрелась. Мамина «десятка» стояла в темном дворе, брате-близнеце их собственного. Сашенька выпуталась из своего одеяла и робко заглянула на переднее сиденье. Так и есть! Мамина сумка лежала на пассажирском месте! Теперь схватить ее и бежать! Нет, нет, стоп, надо еще забрать ключ зажигания, тогда далеко не уедут… Она посмотрела: в замке его не было. Все равно, пусть хоть сумка… Сашенька уже протянула к ней руку, но вдруг отдернула, сраженная простой мыслью: а дальше что? Сейчас она выскочит на ночную улицу в пижаме и мокрых насквозь тапочках… С сумкой в руках… Она где-то далеко от дома – ехали-то минут двадцать, не меньше… В милицию? Но где ее искать в полной темноте? А холод какой! Если в машине дубак – то что на улице?! Воспаление легких обеспечено – и даже мама не спасет… Может, зайти в круглосуточный магазин или ресторан и попросить помощи? Но ведь там – взрослые! – они же никогда ничему не верят… Ладно, пусть не верят, но милицию-то вызовут, а оттуда позвонят домой… Ага, а туда к тому времени вернется Семен, и скажет, что ничего не знает, спокойно, мол, дома спал… Кому из них двоих поверят? И гадать нечего… И получится, что это она, Сашенька, выскочила из дома ночью в пижаме, украв с неизвестной целью мамину сумку, и бегала так по городу… Кошмар какой-то… Девочка заколебалась в полной нерешительности – но тут прямо перед ней распахнулась дверь подъезда, и в ярком прямоугольнике света возникли три черные и страшные фигуры – она едва успела нырнуть к обратно под одеяло. И теперь уже отворили заднюю дверцу!

Сжавшись в беззвучный комок, стараясь, насколько возможно, уменьшиться в размерах, в непроглядной тьме Сашенька слышала бормотание:

– Давай, сажай… Осторожно, свалится на землю – больше не поднимем…

– Знал бы – не ввязался… Гадюка… Чтоб ты сдохла…

– Ну, еще немножко… Знаешь, давай его положим и накроем тем большим одеялом…

Сашенька похолодела, но тотчас успокоилась, потому что прозвучало:

– Дура. Пусть лучше сидит. Вот так. В случае чего так и скажешь – пьяный муж заснул. Ничего необычного, а горой на сиденье могут заинтересоваться… И сумку свою в багажник отнеси: странно, когда две женские сумки рядом… Ладно, все. Мое дело сделано. Я пошел, и чтоб больше…

– Семен, – раздалось в ответ тихое, – неужели мы никогда…

– Да пошла ты… – и назван был адрес, который Сашенька хорошо знала, потому что

уши по маминой просьбе зажимала далеко не всегда.

С грохотом захлопнулась дверца, и девочка осталась на заднем сиденье в непосредственной близости к огромной туше, заполонившей все пространство до противоположной двери и неприятно притиснувшей ее к уже обжитому углу. Машина тронулась.

Сашенька попыталась собраться с мыслями и что-нибудь решить, пока никуда не приехали, и пьяный муж Резинки не проснулся и не разделался с ними обеими. А то, что он невозможно, как подзаборный бомж, пьян, сомнений не вызывало: ясно, для чего Резинке нужен был Семен – одной бы ей до машины такого кабана не дотащить, это точно… Господи, куда же она его везет, и почему не на своей машине… К бабке? Нет, к ней она уже кого-то отправила, не его, наверное… А этот у нее что-то попросил, а она не дала из отвращения, потому что он пьяный… Что ж, очень понятно, пьяные всегда отвратительные… Но он непременно хотел получить ту вещь, потому что даже вздумал ударить Резинку – и раньше, наверное, бил, она ведь что-то говорила про кровотечение… Наверное, так бил, что она вся в крови в кресло падала, бедная… Но потерял равновесие и свалился, а она убежала… Ну, он упал и заснул на полу – это уж ясно, алкоголики и на улицах спят, и в канавах… Одно только непонятно было Сашеньке – зачем для перемещения пьяного мужа потребовалась Резинке мамина сумка и машина… Ну, сумка – это, наверное, ради ключей и документов на машину… Точно… А вот сама машина… Как она говорила – «Меня там все знают» – может, ей стыдно, что у нее такой муж-пьяница, ведь она вся из себя шикарная дама, а он ее просто позорит – и людям на глаза не покажешься… Она отвезет его сейчас куда-нибудь, где он выспится и примет человеческий облик, и потом машину поставит обратно в их двор, а сумку вернет… Может, она никакая и не воровка, а просто несчастная баба, как говорит про таких мама… Она к Семену пришла за помощью, а он с ней по-скотски обошелся… Интересно, а муж этот ее всегда плохой или только когда пьяный? Почему он сам ей не захотел ребенка сделать, так что ей пришлось, опять же, Семена просить?

Воспользовавшись тем, что автомобиль теперь шел более или менее ровно по хорошей гладкой дороге (насколько это возможно было при таком неумелом водителе, как Резинка), Сашенька решилась все же немножко пошевелиться и чуть-чуть оттолкнуть пьяного дядьку, что ей не больно-то удалось: он был тяжел, как самый большой валун у залива. Девочка выглянула посмелее и обнаружила, что в машине почти совсем темно, не мелькает даже свет городских фонарей. Она спросила себя, когда такое с ней уже было – и сразу вспомнила: ночью ехали они к дедушке с бабушкой по Киевскому шоссе, и она заснула на заднем сиденье, а проснувшись, поняла, что фонарей на улице нет, потому что машина едет далеко за городом… Выходит, и сейчас они уже выехали за город, туда, где нет фонарей и дорога освещается только фарами? Вот что-то огромное прогрохотало мимо – точно, дальнобойка… Куда же везет Резинка мужа, может, на дачу?…