Галерея восковых фигур
Шрифт:
Следующая трудность подоспела в лице молодого человека по имени Эрнест и его лучшей подружки Этель. Они брели по улице, словно во сне, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть друг на друга и вздохнуть. Наконец они остановились напротив витрины магазина, пристально глядя друг другу в глаза. Команда на цыпочках пересекла улицу и укрылась за ближайшим эркером.
— О Эрнест, — вздохнула Этель.
— О Этель, — пробормотал Эрнест.
— Ты любишь меня, Эрнест?
— О да!
— Как сильно ты меня любишь?
— О… очень сильно. Очень.
— Ты спас бы меня из горящего
— Непременно!
— А что ещё ты мог бы для меня сделать, Эрнест?
— Я бы…
Последовала пауза.
— Так что же?
— Этель, видишь тот манекен в витрине?
Команда в испуге замерла. Этель приподняла голову с плеча Эрнеста.
— А что с ним? — спросила она.
— Перчатки на нём точь-в-точь такие же, как те, что я видел в магазине Уайтли.
— И это всё? Тебя больше интересуют перчатки, чем я! Не знаю, зачем я с тобой вожусь, ведь ты совсем меня не любишь!
— Люблю! Люблю! Честно!
— Итак, что бы ты для меня сделал?
— Я… Я… Этель, я бы переплыл самую бурную реку в мире!
— А что ещё?
— Я… Я пробежал бы тысячу километров босиком!
— А ещё?
— Я убил бы десяток львов голыми руками!
— О Эрнест! — томно вздохнула Этель. — А когда я увижу тебя снова?
— Ну, я приду во вторник, если дождя не будет.
— О-о-о!
Этель топнула ножкой и упорхнула. Эрнест кинулся следом.
— Безнадёжен! — констатировала Анджела. «Пробежал бы тысячу километров, убил бы десяток львов…»
— А если дождя не будет, так придёт во вторник! Ха! — насмешливо закончила Зерлина.
— Забудьте о них, — отмахнулся Бенни. — Что с Диппи?
— Его парализовало! — простонал Громобой. — Это всё от лошадиного оживителя! Наверное, он превратил его кровь в лёд!
— Он совсем не двигается! — встревожился Бенни и постучал в стекло. — Просыпайся, старый хрыч!
С громким всхрапом Диппи проснулся. Он поморгал, огляделся, и Бенни ещё раз постучал в стекло. Диппи наклонился вперёд и увидел наконец за стеклом сердитые лица. Все они что-то говорили, но он никак не мог разобрать, что именно: «Ляг, поспи часок», «Дверь открыть не смог»?
Потом ребята принялись жестикулировать. Диппи решил, что они рехнулись, и собрался было сказать об этом сидящему рядом человеку, но вдруг с ужасом отшатнулся: человек был мёртв! Произошло жестокое убийство, после чего ополоумевший таксидермист сделал из жертвы чучело и усадил на стул, а следующей его жертвой непременно станет Диппи…
Диппи завопил и попытался скрыться. Но, поскольку он слишком долго просидел, закинув ногу на ногу, левая нога совершенно онемела, и стоило Диппи привстать со стула, как она подвернулась.
— Мне отрезали ногу! — ахнул он, хватаясь за ближайшую опору, которой, по несчастью, оказался один из стоявших манекенов.
Манекен повалился на Диппи, и оба рухнули на пол, сжимая друг друга в объятиях, напомнив Диппи «Мамочкину месть» — страшилку, прочитанную им всего месяц назад в одном из грошовых журнальчиков Громобоя.
Едва не парализованный от ужаса, Диппи подобрался к маленькой дверце, толкнул её и, жалобно подвывая, скатился в кромешную тьму магазина.
Вокруг было
Проглотив остатки эликсира, он с удовольствием облизнул губы.
Позади него кто-то кричал. Кажется, это голос Бенни?
«Выпей-ка глоток!»?
А может быть, он кричит: «Отопри замок!»?
Ну конечно! Он должен открыть дверь! Ничего тут нет особенного… Диппи горько рассмеялся, вспоминая, какого страху натерпелся.
Просто перелезть через прилавок, отпереть входную дверь, и он наконец сможет пойти домой и лечь спать, совсем как вон тот парень.
«Вон тем парнем» оказался манекен в водонепроницаемом плаще, которого уложил на прилавок мистер Пэджет, но Диппи с пьяных глаз показалось, что славный малый устроился так уютно, что хоть рядышком ложись. С третьей попытки он взгромоздился на полированный прилавок красного дерева, смахнув по пути вешалку с образцами шёлковых галстуков, и с наслаждением улёгся. Заснул он сразу же.
Между тем мистер Раммидж в подвале лихорадочно перекладывал шестипенсовики, шиллинги и полукроны из буфета в сумку фирмы «Гладстон». С тех пор как он обнаружил под люком в отделе скобяных изделий тайник, он разрывался между восхищением собственной везучестью и трепетом при мысли, что находку раскроют. Поэтому, когда сегодня утром мистер Раммидж услышал разговор двух переодетых в штатское детективов, полный намёков на то, что за ним следят, хозяина магазина охватило непреодолимое желание спуститься в подвал и перепрятать добычу. Если бы он отнёс монеты в свой уютный дом в Стритхэме, он упрятал бы их понадежнее, до той поры пока опасность не минует.
Он сгрёб последние монеты эмалированным совком «Всесгребатель», со щелчком застегнул сумку «Гладстон» и закрыл люк. Потом поставил на крышку люка тяжёлый отжимный каток для белья «Выжиматель», критически огляделся, чтобы убедиться, что ни один шестипенсовик не завалялся на полу, и погасил единственный газовый фонарь.
«Дело почти сделано, — подумал он. — Скоро деньги будут в безопасности». Он подхватил сумку, на цыпочках подошёл к лестнице и остолбенел. Грабители!
Наверху раздавался шум, приглушённые удары и бормотание, которые не способен издавать ни один человек с добрыми намерениями. Мистер Раммидж закусил губу. Он не боялся грабителей, но если придётся звать полицейского именно сейчас, когда у него в руках сумка, полная поддельных монет…
Может быть, ему удастся распугать воришек, не связываясь с полицией?
Задержавшись на минутку, только для того чтобы подхватить с ближайшей вешалки для кухонной утвари широкий разделочный нож «Отсекатель» с серебряными накладками, он на цыпочках поднялся по лестнице в главное помещение магазина.
Итак, откуда же доносится шум?
Ему показалось, что откуда-то со стороны отдела мужского платья.
Крадясь в темноте, со злополучной чёрной сумкой в одной руке и высоко занесённым ножом в другой, он пустился в свой зловещий путь по магазину.