Галлоуэй
Шрифт:
Чуть позже Шэдоу добавил:
– Лучше вам не слишком надеяться. Шансов у вашего брата немного.
– Он - человек крепкий. И в переплетах бывал. Ему не раз прищемляло хвост. Я уверен - он продолжает путь и, так или иначе, сумеет сохранить себе жизнь, пока мы его не найдем. Не важно, сколько это продлится. А мы будем искать... Ни один Сэкетт не бросит другого в беде. По крайней мере, ни один Сэкетт из наших краев.
Они повернули на восток, и с правой стороны, чуть позади того места, откуда они приехали, поднялись высокие горы, крутые
– Я никого из них пока не встречал, - сказал Шэдоу, - но они успели заслужить репутацию опасной компании. Рокер Данн с год назад убил человека неподалеку от Пагос-Спрингса и, говорят, двоих в Канзасе, еще до того, как Данны подались на Запад. Поговаривали, что некоторые из них работали с Куонтриллом, пока не перебрались в этот городок...
– А где он находится?
– К югу от нас. Точнее, к юго-востоку. Он расположен возле самой реки Ла-Платы. Его назвали Шалако, по имени одного из Качинасов.
Галлоуэй думал о Флэгане. Где-то далеко в этих горах он борется за жизнь... если он еще жив. Без оружия, в суровых пустынных местах, где люди, которых он может встретить, скорее всего окажутся врагами, - тут его шансы выжить зависят только от него самого и его энергии.
Они выросли вместе, не раз вместе рисковали, вместе работали, вместе бились за жизнь, и потому никто не мог бы знать другого человека так, как Галлоуэй знал Флэгана. Он знал, что будет делать Флэган, чтобы уцелеть, потому что знал, что делал бы на его месте сам. И знал, что это будет нелегко.
Флэгану придется драться за каждый кусок пищи, рисковать, хитрить, обманывая смерть... И, прокладывая себе путь на север по таким местам, где можно как-то выжить, медленно продвигаться туда, куда они направлялись сейчас.
* * *
Городок Шалако раскинулся на равнине, на живописном фоне деревьев и вздыбленных гор. Равнина была зеленая, испещренная кое-где зарослями карликового дуба, а сама столица края состояла из трех зданий, двух коротких полосок дощатого тротуара, одной бревенчатой хижины, одной землянки и нескольких надворных строений очевидного назначения.
– Ну, ты гляди!
– заметил Ник Шэдоу.
– Здесь воочию видно, как быстро развивается страна! Я был здесь всего несколько месяцев назад, а с тех пор город разросся на целую треть. Кто-то выстроил сарай.
– Судя по виду, это платная конюшня.
– Н-ну, так чего ж вам еще надо? Салун, универсальный магазин и платная конюшня. Хватит для любого города.
– И, похоже, народ есть в городе, - отметил Сэкетт.
– Четыре, даже пять лошадей перед салуном, легкая повозка возле лавки. Бизнес процветает.
– Точно. Край совсем не узнать...
– согласился Шэдоу.
– Год-другой назад можно было по этим местам проскакать сотню миль и не увидеть никого да что там увидеть, даже не услышать никого, разве что индеец в тебя выстрелит. А теперь - вы только поглядите! Да тут шагу не ступишь, не споткнувшись о человека...
Они остановились возле салуна, и Шэдоу заметил:
– Между прочим, клеймо видите - "качающееся Д"("качающееся Д" - клеймо в виде буквы Д, под которой изображена небольшая дуга выпуклостью вниз.)?.. Ранчо Данна.
Они слезли с лошадей и отряхнули пыль с одежды. Двое высоких мужчин. Ник Шэдоу, человек светский, образованный, утонченный и аккуратный... Даже после долгого путешествия верхом по пыльной дороге он не утратил изысканности. И Галлоуэй Сэкетт, в куртке из оленьей кожи, темно-синей рубашке, чепсах "двустволка" с бахромой по швам и в сапогах. На голове черная шляпа с плоской тульей. Револьвер подвязан внизу, на поясе - нож Боуи (Полковник Джеймс Боуи, национальный герой США, изобрел особый охотничий нож с лезвием длиной 22-37 см, широко распространенный на Западе.). Не столь очевидным был тот факт, что у него имелся и еще один нож - "арканзасская зубочистка" ("Арканзасская зубочистка" - большой нож, носимый в ножнах, кинжал.) с длинным, тонким лезвием. Он был привязан на спине под рубашкой, между лопатками, так, чтобы можно было легко схватиться за рукоятку, сунув руку за ворот рубашки. Это был нож работы Жестянщика...
Они привязали лошадей, пересекли тротуар и вошли в салун. Над входом высился фронтон, за которым скрывалась островерхая крыша, зато внутри потолка не было, просто толстые голые балки над головой.
В салуне имелась длинная стойка, дюжина столиков и стулья. Хозяин, широколицый человек с соломенно-желтыми волосами и мощными руками, опирался на стойку локтями. В конце стойки сидел жилистый старик с худощавым лицом и выступающими скулами, весь затянутый в оленью кожу.
За одним из столов расположились три человека, явно ковбои.
– Ржаного, - сказал Шэдоу, - на двоих.
Хозяин, не меняя позы, опустил руку под стойку и вытащил бутылку и два стакана. Поставил стаканы на стойку, налил - и все одной левой рукой.
Галлоуэй задумчиво глянул на него, и в уголках глаз появились морщинки.
– Хорошие тут места, - сказал он, обращаясь к Шэдоу.
– Теперь я вижу, почему Теллу здесь понравилось.
– Теллу?
– спросил бармен.
– Вы, случаем, не Телла Сэкетта имели в виду?
– Его, - ответил Галлоуэй.
– А вы что, знаете его?
– Конечно... и, кстати, с самой лучшей стороны. Так вы говорите, он бывал в этих местах?
– Несколько лет назад. Собственно, Тайлер тоже проезжал здесь как-то. Он снялся с места и ездил по всей стране, пока не женился. А его папаша побывал здесь задолго до этого, где-то в сороковом...
Один из троих, сидевших за столом, задиристого вида парень с кудрявыми волосами, примерно того же возраста, что и Галлоуэй, резко повернулся.
– Говорите, был здесь в сороковом? Тогда здесь еще никого не было!