Галстук с тугим узлом
Шрифт:
– Разрешите? – в дверях комнаты Сергеева появился высокий смуглый молодой человек лет тридцати пяти. – Моя фамилия Борецкий. Шляпников сказал, что вы хотели поговорить с нами.
– Да-да, заходите. – Сергеев отложил в сторону сводки, которые получил от Родионова, и прикрыл их газетой.
Борецкий сделал шаг, кивнув кому-то за своей спиной. Следом за ним в комнату вошел невысокий плотный русоволосый мужчина с круглым, типично славянским лицом и коровьими глазами без ресниц. Видимо, это был второй работник МИДа, о котором Сергееву говорил посол и с которым ему предлагали тесно взаимодействовать еще в Испании, когда
– Проходите, ребята, – Сергеев показал рукой в сторону окна, где стоял небольшой диванчик и кресло и где сквознячком очень уютно шевелило оконную гардину. – Вы, очевидно, Сиротин? – пожимая руку второму визитеру, спросил Станислав.
– Да, Сиротин Игорь Андреевич, – охотно заулыбался русоволосый. – Работаю здесь второй месяц по линии кризисного отдела. Можно просто Игорь. А вот Борецкий уже второй год.
– Да, я в курсе, – кивнул Сергеев. – Александр Владимирович из латиноамериканского отдела. Ребята, давайте на «ты» и по именам. Ей-богу, так будет проще работать.
– Давайте, – еще шире заулыбался Сиротин. – Хоть с кем-то по-дружески пообщаться, а то в этих стенах что со своими, что с местными – все расшаркиваться приходится. Главное, нефть горит, людей спасать надо, наших инженеров трое суток найти не можем, а ты ножкой шаркай и вежливо улыбайся. Так и хочется матюгнуться! А нельзя.
– Много работы по линии вашего отдела?
– Когда как. Собственно, от нас с Сашкой зависит многое. Как будем мониторить ситуацию. Наша, точнее, моя задача – выявлять и оперативно вмешиваться, когда возникает непосредственная опасность для наших граждан в этой стране. Эвакуация, помощь, предоставление документации, обмен документацией, разрешение бюрократических вопросов. В принципе, если туристов в стране нет, то не так тяжело, хотя бывает нелегко.
– Да, я в курсе, чем занимается ваш отдел, – улыбнулся словоохотливому сотруднику Сергеев и повернулся к молчаливому Борецкому. – А вы, Саша, давно здесь?
– Второй год, – ровным, спокойным голосом ответил Борецкий. – До этого два года в Коста-Рике работал.
– За что сюда сослали? – пошутил Сергеев.
– Так получилось, что еще в Коста-Рике у меня получилось наладить хорошие связи с политическими движениями. Вы же знаете их официальный государственный девиз: «Да здравствуют труд и мир!» и принцип отказа от армии. Вот туда и лезут все кому не лень со своей революцией и независимостью от всего вокруг для единой Латинской Америки. Контакты хорошие получились, вот и перебросили сюда. Гоню в Москву аналитику, выполняю присланные мне предписания по взаимодействию с молодежными и общественными организациями.
– Ну, понятно, – улыбнулся Сергеев. – А я вот о чем с вами хотел поговорить, ребята. Мне ваши советы понадобятся, а может, и помощь. Меня прислали сюда в статусе специального представителя МИДа с особым заданием. Ни много ни мало я должен собрать документальные доказательства вмешательства спецслужб США, а может, и самой администрации Рейгана во внутригосударственные дела Никарагуа. В частности, найти факты помощи США никарагуанским контрас.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Сиротин. – А что это наше руководство зациклилось на Никарагуа? В мире полно горячих точек, куда лезут грязные руки американцев.
– Все куда сложнее, Игорь. Ирано-иракский конфликт разгорается все сильнее, переходит в стадию открытой войны. Внешняя
– Еще бы, – засмеялся Сиротин.
– Есть возможность кое-кого из неудобных лидеров из Вашингтона руками самого же Белого дома взять за шиворот? – спросил Борецкий. – Под видом борьбы с коммунизмом кто-то решил денежки заработать? А при чем здесь Никарагуа?
– На доходы от продажи оружия в Иран осуществляются поставки оружия сюда для контрас. Хитрая схема, в которой не присутствует бюджет какой-то отдельной страны или секретного ведомства. Чистая коммерция с политическими целями. В таких объемах эта схема всплыла впервые. Поэтому я прошу вас, ребята, в своей работе помнить о том, что здесь незримо присутствуют американцы. И их дела нам надо задокументировать, чтобы было чем в Совбезе ООН стукнуть об стол.
– Трудно здесь работать, – сказал снова Борецкий, глядя в окно. – У меня возникает ощущение, что чиновники боятся с нами общаться. То ли верят, что контрас возьмут власть и начнется «охота на ведьм», поиски тех, кто якшался с советскими представителями. То ли уже сегодня покушений и наказания боятся. И вам трудно будет.
– Да, – поддержал коллегу Сиротин, грустно хлопая коровьими глазами. – По секрету шепнуть на ухо могут что-нибудь ценное или полезное, но вот документы предоставить, подписаться под каким-то имеющим место фактом – это уж извините. Но мы тебе будем помогать, Станислав, насколько сможем.
– Да, вы уж мне постарайтесь сообщать обо всех инцидентах и значимых событиях по вашему профилю. Не исключено, что мне понадобятся контакты и по ту сторону. Среди контрас. Не все же там ярые сторонники американского империализма и купленные головорезы. Их среда очень неоднородна. Там есть и фанатики, и наемники, и патриоты, которые искренне верят в то, что они сражаются за свою родину, за истинную демократию, какой они ее видят.
– Там достаточно и простых подонков, которые стремятся зарабатывать на всем, на чем можно, – хмыкнул Борецкий, посмотрев на Сиротина. – Помнишь, ты бился, чтобы наших инженеров-нефтяников освободить.
– Что за история? – насторожился Сергеев.
– Месяц назад произошло нападение на строящийся нефтеперерабатывающий завод, – стал рассказывать Сиротин. – Повстанцы захватили несколько заложников из числа специалистов. Среди них оказались два наших инженера. Мы давай искать контакты через официальные круги, выход на этого генерала. У них там много генералов. Как банду свою сколотил, так, считай, уже генерал. Официально не получилось, а получилось через местных. Короче, завод просто выкуп дал и за наших, и за своих. И этому генералу на страну, свободу и демократию, как я думаю, плевать с очень высокой колокольни. Ему эта война как бизнес. Он готов кого угодно продать и предать.