Гамбит искусного противника
Шрифт:
— Эм…я говорила…
— Правда? — со смешком спросил, а меня это вдруг взбесило.
Не только он, а скорее я сама. Мое поведение. Мое смущение. Моя глупость. Я ведь не была такой! И становится не хотела точно! А может все дело было в том, что я пила уже третий бокал вина? Да плевать, главное, что я смогла повернуться на него, гордо встретить взгляд и спокойно ответить, а не блеять овцой.
— А есть сомнения?
— Охо-хо… — протянул он, разглядывая бокал в моих руках, чем явно намекал на сомнительную смелость, — Вообще-то да, есть.
Я уже набрала воздуха в рот, чтобы
— Стоп. Договоримся на берегу: ты перестаешь истерить сейчас, в особенности на повышенных тонах — я этого не люблю. Обидно будет. Сильно. А я не хочу тебя обижать, котенок, поэтому предлагаю следующее: ты делаешь пару успокоительный вдохов-выдохов, а потом мы продолжаем.
И это предложение не требовало согласия, он просто поставил меня перед фактом, отвернулся лицом к окну и немного съехал вниз так, что теперь находился в положении «полулежа». Ждал. Спокойно, терпеливо, молча. Я же, очевидно, продолжала кипеть, открывая и закрывая рот, но совсем недолго. На самом деле моя реакция стала и для меня сюрпризом, при том неприятным — я не хотела с ним ссорится, а хотела наоборот стать ближе, и тогда что я творила?!
«Как глупо…» — стало так стыдно, что я потупила взгляд, поежилась и прошептала.
— Прости.
— Ничего, от алкашки бывает и не такое. Красивый крест.
«Это сейчас к чему вообще?!» — зыркнула в его сторону, но на лице Алекса увидела лишь хитрую полу-улыбку и взгляд с ленцой из под полуопущенных ресниц, который снова потушил весь мой настрой…
— Не хочу об этом говорить.
— Забавно, что в твоем возрасте случаются расставания, о которых ты не хочешь говорить.
Мой бедный мозг долго догонял смысл сказанной фразы, и мыслительный процесс был таким сильным, что я даже застыла, сидя с бокалом, поднесенным к губам. Уставилась перед собой, как дура, и соображала…пока не сообразила, а от разгадки прыснула.
— Так вот, что он сказал…Элай — мой бывший?
— А это не так?
Меня аж передернуло и в купе со смехом, выглядело это, спорю на что угодно, странно. Поэтому сделав глоток, который дарил мне храбрость, я как-то сама собой расслабилась и отрицательно мотнула головой.
— И кто же он?
— Я правда не хочу об этом говорить… — тихо ответила, покручивая в руках свой крест за кончик и хмуря брови, — Это сложно.
— Думаешь мне не хватит ума понять?
— Когда я вырасту, сто пудово побываю на каблуке Италии.
— Санта-Мария-ди-Леука. Там находится каблук Италии, чтоб ты знала точно, куда брать билеты.
— Спасибо, я это запомню…
— Запомни, котенок. Как я понимаю — это отвлекающий маневр, хорошо. Понял. Ты не хочешь говорить об этом, расскажешь тогда, как вы познакомились с Адель?
— Мы вместе учимся в Балетной Академии, — с улыбкой ответила, на что он закивал и нагло протянул.
— Ах да. Ты же маленькая балерина…
— К сожалению.
— К сожалению?
— Скажем так…у меня не было выбора. Либо балет, либо смерть.
— Депрессивно… — в ответ я лишь дернула плечами, а он добавил, — Но вы близки.
— Она моя близкая подруга, и я очень тепло и с уважением отношусь к ее маме. Настя — добрая и хорошая женщина, мне она очень нравится.
— Но не к ее брату?
— Что? — притворно усмехнулась и нахмурилась, — С чего ты взял?
— Это очень заметно, Амелия. Извини, но если мечтала стать актрисой — смени ориентиры.
Тут то я выдохнула устало, даже глаза закатила и привстала, делая еще один глоток из бокала, который поставила на столик напротив. Моя реакция его повеселила, и он подался следом, забрал его у меня и пожал плечами.
— Кажется, я мастер неудобных вопросов?
— Не то чтобы…
— То есть на это ты мне ответишь?
— Да не о чем говорить, — отмахнулась, переведя взгляд на набережную, — Просто мне некомфортно с Алексеем.
— Что так? Он не выглядит, как кто-то, с кем будет некомфортно.
Это прозвучало, как намек, и мне он не сильно понравился. Встретившись с ним взглядом, я в этом только убедилась — Алекс намекал на состояние Алексея прямо, даже не таясь, словно бросал вызов. Который я приняла.
— Моя сестра трахается с их отцом, и все об этом в курсе.
Не знаю ожидал он такого или нет, но брови его все равно взлетели вверх. Я же лишь внешне оставалась холодной и спокойной, внутри меня опять разъедало — не хотела, чтобы он знал до последнего. Этим нельзя было гордиться, скорее наоборот, я стыдилась такого "вкусного" факта своей биографии и старалась отгородиться, но лучше я все скажу прямо, чем он потом услышит от кого-то другого.
— Он меня ненавидит.
— Вряд ли это так, котенок.
— Я это вижу, Алекс. Он притворяется, но у него не до конца получается спрятать свои истинные чувства.
— Амелия, я понимаю, что ты слишком молода и в тебе говорит юношеский максимализм…
— Тебе самому то сколько?!
— Двадцать четыре, — обрубил Алекс, строго взглянув на меня, — Поэтому я знаю о чем говорю, и поэтому я уверен: ты придумываешь то, чего нет.
— Он очень любит свою маму.
— Как и все.
— Тогда скажи мне, если бы существовал человек, который причиняет боль тому, кого ты очень любишь, как ты будешь к этому «кому-то» относиться?!
— Ну вроде не ты трахаешься с их отцом.
— К сожалению, это так не работает.
— А как же это работает?
— Ты ненавидишь все, что связанно с этим человеком и не можешь контролировать размах. Да, я по сути не при чем, но связана с Лилей и…
— Так вот в чем дело?
О. Черт…НЕТ-НЕТ-НЕТ!
Я расширила глаза и резко обернулась к двери, где молилась всем бога не увидеть того, кого, конечно же, увидела. Алексей стоял, сложа руки на груди, оперевшись на дверной косяк, и слушал — сколько он слышал, я без понятия, но судя по выражению лица достаточно. Хотя и не очень понятно было, какие чувства теперь им владели, зато знала, что владеет мной: желание исчезнуть. Я даже не дышала, уставившись на его внушительную фигуру, прижав ладошки к щекам и замерев, точно кролик, который случайно выбежал прямо к хищнику под нос.