Гамбит невидимки
Шрифт:
– Что такое?
– Я думаю о человеке, который уходит на покой и твердо определил свое будущее: имение, жена, дети.
– А, вы об этом!
– сказал Джим Рэнд, и огонь в его глазах потух. Он мгновенно потерял часть своей жизненной силы и теперь сидел неподвижно, хмурился и молчал. Не нужно было уметь читать в человеческих сердцах, чтобы увидеть борьбу чувств в его душе.
Наконец, Рэнд грустно улыбнулся.
– Я действительно покончил с делами. Забылся на мгновение, это правда, но я должен предвидеть такие случайные срывы. Мое решение остается неизменным.
Он
– Вы не откажетесь пообедать со мной?
– Я уже заказал себе обед в каюту перед тем, как пойти на встречу с вами.
– Хорошо, тогда как вы смотрите на то, чтобы зайти ко мне часа через два?
– настаивал Рэнд.
– Я вижу, что вы не верите в твердость моего решения, - улыбнулся он, - и поэтому вас, может быть, заинтересуют доказательства его серьезности и искренности. Кстати, я живу в президентской каюте. Вы придете?
– Ну, конечно, да, - ответил я. Он направился в столовую, а я продолжал сидеть на своем месте и смотрел, как он уходит.
В половине девятого по земному времени, которое принято на всех межзвездных кораблях, Рэнд открыл мне дверь и провел меня в свою гостиную. Вся она была завалена трехмерными картами в длинных футлярах-трубках. Некоторые были вынуты из футляров, и те их участки, которые я видел, были мне настолько хорошо знакомы, что я узнал на картах планету Занд-2.
Рэнд бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся и сказал:
– Не делайте ошибочных выводов: я ничего не планирую. Мне просто любопытно узнать, какая сейчас обстановка на Занде.
Я внимательно посмотрел на него. Рэнд вел себя непринужденно, говорил небрежно - он нисколько не волновался. Наконец я сказал:
– Я бы не считал историю с этими людьми законченной. Вспомните: вы не привлекали их внимание специально, и они не собираются ждать, чтобы вы привлекли его в будущем.
Рэнд нетерпеливо взмахнул рукой:
– Ну их к черту! Через пятнадцать часов их не будет на корабле.
Я медленно сказал:
– Возможно, вы не понимаете этого, но ваше положение по отношению к подобным людям сейчас не такое, как раньше. В первый раз за свою жизнь вы должны подумать, как вам сохранить себя. В прошлые времена смерть была для человека одним из обычных событий, и человек был готов встретить её, если это необходимо. Именно такой взгляд был тогда общепринятым, или я не прав?
Рэнд насупился.
– К чему вы клоните?
– Вы не можете позволить себе ни малейшего риска. Я хочу предложить вам вот что: я пойду в каюту 300 и скажу им, кто вы такой. Рэнд смотрел на меня пристально и недоверчиво.
– Вы что, смеетесь? Думаете, я буду терпеть оскорбления от кучки уголовной мелюзги? Если мне придется разбираться с ними, я сделаю это по-своему.
Он пожал плечами.
– Не беспокойтесь, я понимаю, что вы хотели мне добра. А теперь не посмотрите ли вы вот на это?
Рэнд указал на одну из длинных карт, на которой была изображена часть третьего континента планеты Занд-2. Его палец коснулся похожего на извивающийся язык выступа суши, который врезался в море Исс. Я кивнул, показывая, что жду объяснений, и Рэнд начал свой рассказ:
– Когда я в последний раз был на Занде, на этом месте строился город. Он состоял в основном из палаток и в нем жило около ста тысяч человек. Там происходило около трехсот убийств в неделю, и как раз возникали атомотехнические предприятия. Это было шесть лет назад.
– Я был там в прошлом году, - ответил я.
– Тогда там был миллион жителей, двадцать семь небоскребов высотой от пятидесяти до ста этажей, и все здания из сверхпрочных пластмасс. Город называется Гренвилл по имени...
– Я знаю этого человека, - мрачно прервал меня Рэнд.
– Он одно время работал на меня, а когда я был на Занде, у нас с ним была драка. Тогда мне пришлось срочно уехать оттуда, потому что у меня были дела в другом месте, а у него власть в этом.
Между бровями Рэнда пролегла складка.
– Я всегда собирался вернуться туда, - задумчиво сказал он.
– Понимаю: незаконченное дело, - кивнул я.
Он начал было ответный кивок, но вдруг выпрямился в кресле, пристально взглянул на меня и произнес:
– Если бы я взялся объехать все здешние места, где начинал дела, и расплатиться со всеми неблагодарными типами, которых там знаю, то не уехал бы отсюда и через тысячу лет!
Я был поражен силой гнева, прозвучавшего в его голосе.
Но ярость его тут же погасла. Рэнд застенчиво взглянул на меня и пробормотал:
– Прошу прощения.
Какое-то время мы оба молчали. Наконец Рэнд задумчиво и тихо сказал:
– Значит, теперь там миллион человек. Откуда, черт возьми, их столько набралось?
– Не с этих лайнеров, - ответил я.
– Они слишком дорогие. Эти люди прилетели на маленьких битком набитых грузовых кораблях, мужчины и женщины в общих помещениях.
Рэнд кивнул.
– Я почти забыл про это. Я сам прилетел сюда именно так.Если послушать, как о таком говорят некоторые люди, подумаешь, что это романтично. Так вот, никакой романтики тут нет. Я досыта хлебнул жизни на границе. А теперь хватит! Переезжаю на Землю, в город, где много зелени, буду жить во дворце, который стоит пятнадцать миллионов стеллоров, с женой, которая будет...
Рэнд вдруг замолчал, и его глаза загорелись.
– Как раз это я и собирался показать вам: мой будущий дом и мою будущую жену.
Рэнд провел меня во вторую гостиную - дамскую гостиную, как она называется в рекламных проспектах - и я с удивлением увидел, что к стене прикреплен экран, а на столе стоит небольшой проектор.
Рэнд выключил свет, включил аппарат, и на экране вспыхнуло изображение - дом, похожий на дворец.
Увидев его, я присвистнул от восхищения. говорят, что мужчины не рисуют себе в мечтах дом, который хотели бы иметь, но если когда-нибудь на свете было что-то, выглядевшее как ожившая мечта, то я видел перед собой это "что-то". В очертаниях этого дома были плавность и ощущение простора я не могу точно описать, что это чудо. Усадьба казалась меньше, чем была на самом деле: посреди своего сада она была как драгоценный камень в оправе белый драгоценный камень, сверкающий на солнце.