Гамбит
Шрифт:
— Ваня! — воскликнула она приятным тонким голосом. Потом подошла ко мне и поцеловала. Не чмокнула в щечку, а впилась в мои губы, прокладывая своим языком дорогу к моему горлу. Так продолжалось секунд десять. Я, разумеется, с удовольствием ответил на поцелуй.
Шеф прокашлялся, и в холле стало значительно холоднее. Мадам Ано нехотя оторвала свои губы от моих, и повернулся к угрюмому шефу и помидорообразному Жаку.
— Бобби! Столько лет сколько зим. — подошла мадам Ано к шефу. С ним она явно хотела проделать ту же самую операцию, что и со мной, но на подступах наткнулась на протянутую
— А кто этот красавчик? — спросила мадам Ано полностью удовлетворенная нашими приветствиями.
— Его имя Жак. — ответил шеф. — Я сегодня поменял его внешность, и хочу, чтобы ты изменила, в соответствии с ней, его суть.
— Вот как. — улыбнулась прекрасная бандерша. — А что мне за это будет?
— Тоже что и всегда. — пробурчал шеф. — Ничего кроме морального удовольствия.
— Нет. — твердо сказала она.
— То есть как — нет? Позволь напомнить тебе Жаклин, о чем мы договаривались. Я привожу…
— Этому соглашению почти двадцать лет мой милый. — невинно заморгала мадам Ано. — Тогда я была простой соплячкой, только постигая науку любви. И конечно мне всего было мало, и всегда хотелось… ну ты понимаешь.
— Ты и сейчас еще соплячка и всегда этого хочешь. — начал выходить из себя шеф. — А я обращаюсь к тебе не так уж часто, чтобы ты требовала с меня плату. Позволь напомнить тебе, что я спас тебе…
— Я уже достаточно работала на тебя и отплатила сполна. И к тому же я прошу о сущей безделице… — снова перебила его мадам Ано. Но шеф не отставал от нее и перебил в отместку.
— Нет. В крайнем случае я могу и сам поменять его суть. А наши с тобой отношения окончены. Мы уходим.
И он развернулся, собираясь уйти. Я решил вмешаться пока не поздно.
— Мадам Ано, а я не могу заплатить за шефа? Я счел бы за честь.
— Я знаю милый. — улыбнулась она мне. — Но я так давно мечтала заняться этим с Бобби. Понимаешь первая любовь, и все такое.
Шеф остановился рядом с Жаком и внезапно повернулся.
— Ладно Жаклин. — сказал он со зловещей улыбочкой на лице. — Но оплата будет после выполнения работы.
— Хорошо. — просто сказал мадам Ано. — Пойдем со мной мой прекрасный тезка.
Жак остался на месте. Потом сглотнул и сказал.
— Месье Гамбит, я не хочу.
— Надо парень. Никто не хочет, но поверь, ты получишь больше удовольствия, чем я. И потом ты пообещал исполнять все мои приказы, а это приказ.
Я смотрел на этих двоих как на болванов. Лично для меня ночь с мадам Ано была не просто прекрасным времяпрепровождением, но и замечательным опытом. Я не зря говорил, что когда бывал в Париже, всегда заглядывал сюда. А эти стоят и упираются, как будто им предстоит лечь в постель с бабой Ягой. Смешно смотреть, честное слово!
Мадам тем временем решила взять ситуацию под свой контроль. Она подошла к Жаку и заглянула в его голубые глаза. Жак тут же растаял. Мадам Ано непревзойденный специалист в любовных делах. И надо быть серьезным колдуном, чтобы сопротивляться ее чарам. Она повлекла Жака на второй этаж, а шеф уселся в стоящее в холле кресло и, подозвав одну из местных работниц, сказал, чтобы ему принесли пива. Я уселся в соседнее кресло и попросил чаю.
— Шеф, а почему… — начал я, но он грубо меня прервал.
— Потому!!! Ну ничего, если она думает что сможет меня так просто получить. Ха, ха, ха.
Шеф сидел с таким зловещим выражением лица, что мне стало страшно за мадам.
— Вы же не собираетесь причинять ей вред?
— Сама напросилась. — с угрозой в голосе сказал шеф. — Посмотрим, как ей понравится собственная пилюля.
И после этого загадочного заявления шеф набрал в рот пива и больше его не открывал. Нам предстояло ждать долго. Суть надо менять медленно. Часа четыре минимум. Так было и со мной в свое время. Я не знаю почему, но суть можно изменить только во время сильного экстаза. Не обязательного сексуального, но обычно человек не может испытать достаточно сильных позитивных чувств, наслаждаясь, например, красотой мира. Старые и мудрые люди, типа шефа могут, но и они тоже не брезгуют услаждение плоти. А вот у молодого человека самые сильные позитивные переживания почти всегда связаны с сексом. Тут уж ничего не поделаешь. И поэтому шеф вынужден обращаться в таких делах за помощью к колдуньям. Хотя девушке суть он может поменять и сам. А вот с мужчиной возникают проблемы. Можно тоже заняться любовью, но это вряд ли понравится шефу, потому что в таких делах с мужчиной, ему придется выступать с пассивной стороны.
Время тянулось долго. И тут я сообразил, где нахожусь. И отпросившись у шефа, я слинял на пару часов. Вернулся я в расслабленном состоянии и отличном настроении. Шеф так же сидел в кресле, и у его ног уже выстроилась батарея из пустых бутылок. Я сел рядом и подумал, что тоже не откажусь от пива. Так прошел еще час. И наконец, на лестнице показался Жак. С первого взгляда стали видны перемены произошедшие с ним. Походка стала уверенной, в глазах светилось спокойствие, умиротворение и уверенность в себе. А на губах играла мечтательная улыбка.
— Это было восхитительно! — сказал он бархатным голосом. — Мадам попросила вас подняться к ней месье.
Шеф встал и начал осматривать Жака. От такого пристального взгляда несколько часов назад тот покрылся бы краской. А сейчас он выдержал тяжелый взгляд шефа, легко и непринужденно.
— Удовлетворительно. — сказал шеф и пошел наверх. Жак занял его место, и я сразу завел с ним разговор о произошедшим. Парень так спокойно рассказывал обо всем, что с ним проделывала мадам Ано, что краснеть начал я. Впрочем, это процесс остановился у меня на половине, и я сам начал рассказывать о подробностях моей первой встречи с очаровательной колдуньей.
Так прошло еще полчаса, и по лестнице стал спускаться довольный собой шеф. Я был удивлен, что он вернулся так быстро. Обычно такие процедуры занимают у мадам Ано не меньше часа.
— Ну и как все прошло? — спросил я, рассчитывая на третий рассказ. Но шеф меня сильно удивил.
— Прекрасно. Только боюсь теперь, мне больше никогда не придется пользоваться услугами мадам Ано. Я подложил ей такую свинью, и когда она ее обнаружит…. В общем, она наверняка на меня обидится.
— И что вы сделали.