Ганфайтер
Шрифт:
А следующим утром, вставая, я обнаружил рядом с постелью растаявший брикет пломбира.
«А ведь я вчера после ужина мечтал посидеть с мороженым в руках и… А где пиво?» – подумал я, осматриваясь. Но пива, о котором я вчера также мечтал, рядом не было.
Проверив «запазуху», я обнаружил, что чувствую её, но взять что-нибудь пока не могу.
«Отлично, скоро она заработает», – обрадовался я и, не удержавшись, радостно подскочил и закричал, размахивая шляпой:
– Аллилуйя!!!
«Обломилось» – именно это слово в последнее время постоянно гуляло у меня в голове, пытаясь сорваться с языка. С момента проявления «запазухи» прошло уже пяти недель, и наше путешествие подходило к концу.
«Запазуха» пока не активировалась, а я так надеялся. Честно говоря – это меня не особо расстраивало. После двухдневных размышлений я понял, что активно пользоваться своими возможностями, когда это станет вероятным, я не смогу. На меня сразу начнётся охота с непредсказуемым концом, и могут пострадать мои жены, а на это я пойти никак не мог. Так что даже если она заработает и у меня появится доступ к моим запасам, придётся действовать осторожно.
Поэтому решил, пока есть возможность, использовать технологии будущего как можно незаметнее. Конечно, это не касается быта, уж тут-то я развернусь. В моих закромах есть десяток домов из бруса, под ключ. Нужно только залить бетон под фундамент, установить сам дом – и, пожалуйста, живи, к тому же там отопление, и электрическое, и печное, генератор тоже предусмотрен. Так что посмотрим, главное, чтобы мои сверхвозможности активировались.
Стоя на невысоком холме, я поглядывал на большое ранчо, видневшееся вдали. Начались обжитые места, и это радовало, уже не надо было беспокоиться о внезапном налёте индейцев и бандитов и можно спокойно двигаться дальше.
Если кто-то скажет, что путешествие на фургонах – это развлечение, то он ошибается, это труд. Именно труд, и немалый. Но мне нравилось, к тому же со мной были мои – обожаемые с каждым днём всё больше – жёны. Я только недавно начал осознавать, какие два сокровища попали мне в руки, и сейчас я был просто на седьмом небе от счастья. Ещё больше я взлетел от той новости, что сообщила мне на днях Мэри.
Она прояснила свой недуг, который мучил её в последнее время, и жена Стива тоже подтвердила все симптомы. Мэри беременна. Понятное дело, мы с Агнессой сразу окружили её всем тем вниманием, что положено будущим матерям.
Так что, все длинные вечера мы разговаривали. Я рассказывал сказки, потихонечку начал обучать жён русскому языку и через две недели от начала путешествия открылся им, сообщив, кто я и откуда. Как ни странно, новость была воспринята довольно спокойно, немножко поудивлялись, да это было, но такого ажиотажа, на который я рассчитывал, не было. Спокойные мне жёны достались, а главное доверчивые. Поверили они мне сразу.
Правда, это не освободило меня от рассказов о том времени, когда я родился. Я начал со своего детства, закончив институтом. Попадание в тело Шведа и последующие приключения по возращении я пропустил. Не нужно им было это знать, так что наши вечерние посиделки заканчивались глубоко ночью, и если бы не соседи, из-за которых нам приходилось говорить вполголоса, то сестренки и днём просили бы рассказывать им о моём мире и тех чудесах, что там есть.
– Маккена! – окликнул меня Бак Тревис, которого переселенцы выбрали новым старшиной.
Я обернулся, слегка натягивая поводья, и вопросительно посмотрел на него, притормаживая фургон.
– Тут начинаются поля ранчо Большого Билла Маккинли, говорят, в прошлом году он погнал стадо на караван. Было много жертв. Нужно съездить на разведку. Кого возьмешь? – спросил он меня, натягивая поводья рядом.
– Тима и возьму, – ответил я. Обернувшись, крикнул мальчишке, восседающему в фургоне, который следовал за нами: – Тим, собирайся, прокатимся!
Тринадцатилетний Тим с матерью следовали с нами от форта Лансер, который мы миновали, выехав с территории индейцев неделю назад. Я как-то быстро сдружился с ним. Мальчишка замкнулся в себе после гибели отца от рук индейцев, из-за чего они и остались в форте, отстав от своего каравана, так что мне было непросто начать выводить его из депрессии. Но у меня понемногу стало получаться, и парень оживал с каждым днём.
Мать Тима, миссис Крисми, с тревогой проводила сына, который радостно начал готовить своего коня по кличке Дик к поездке.
– Джон, присмотрите за ним, пожалуйста, – попросила она меня.
– Конечно, мэм, обязательно, – пообещал я.
Поцеловав по очереди жён, я взял сумку с едой и запрыгнул на коня Веселого Джека, которого назвал Резвым, стегнул его пару раз по бокам поводьями и послал вперёд. За мной с гиканьем последовал Тим.
Обогнав караван миль на шесть, мы снизили скорость до пешеходной и повели неторопливый разговор, лениво оглядываясь вокруг.
– И всё-таки, сколько я ни тренируюсь, но выхватывать револьвер так быстро, как ты, не могу. Почему? – начал Тим.
Мне не трудно было понять любовь парня к оружию, сам такой, поэтому я старался отвечать подробно.
– С опытом и умение придёт, Тим.
– А ты научишь меня быстро выхватывать револьвер? – спросил он, поглаживая рукоятку старого револьвера.
– Пока нет. Сначала научись просто метко стрелять. Быстро выхватывать револьвер, конечно, очень важно, но ещё важнее после этого попасть в цель, – поучал я его. – Первый выстрел самый важный. Если промахнёшься, второй можешь уже не сделать.
Я учил его смотреть не на револьвер, а в ту точку, куда стреляешь, чтобы револьвер был словно указательный палец. Учил, как правильно носить кобуру, чтобы рука ложилась на рукоять револьвера незаметно и естественно. Да всему учил. Причём, обучая его, я поднимал и свои знания, набираясь опыта владения короткоствольным оружием. Постоянные тренировки на свежем воздухе благотворно влияли на мои умения. Хорошо, что я захватил достаточно патронов из форта и иногда практиковался в стрельбе. Но от пятисот патронов на данный момент осталось едва пятьдесят штук. В общем, хорошо пострелял. Однажды во время охоты, когда из-под копыт Черныша вдруг взметнулась куропатка, я машинально выхватил «кольт» и сбил её на лету, а та ведь успела удалиться метров на пятнадцать. Хорошо, что этого никто не видел, а то разговоров было бы на весь караван.