Гангутское сражение. Морская сила
Шрифт:
Апраксин поднял свой вымпел на галере «Азов». В журнале генерал-адмирала появилась одна из первых записей:
«В 10 й день, в 9-м часу пополудни, на адмиралтейской полугалере учинен сигнал из одной пушки и потом играли на трубах и били в литавры и в барабан… Поднят был вымпел желтый, тогда все скампавей торжественно проходили одна за другой. Оный сигнал чинен во всех эскадрах, кроме пушечного выстрела…
Перед вечером прибыли пред Кроншлот, где прежде комплимент чинили стрелянием со всех кораблей и с крепости, потом ответствовало вначале с флагманских и потом со всех скампавей пушечною же стрельбою».
Светлы
Впервые галерный флот в полном составе выступил в длительный поход. Еще до выхода из Галерной гавани, что на Васильевой острове, генерал-адмирал разделил флот на десять эскадр. В каждой из них десяток судов, около тысячи матросов и солдат. Так сподручней управлять махиной, растянувшейся не на одну милю.
На Котлинском рейде покачивалась на волнах корабельная эскадра. Матросы сгрудились на палубах, с любопытством разглядывая, как равномерно, в такт, взмахивают веслами неуклюжие с виду галеры и скампавеи. Словно птицы подымают и опускают веером рукоятки длинных весел с каждого борта. А из люков на палубах торчат десятки солдатских фуражек. Из рекрутов многие впервые ступили на палубы морских судов. Все им в новинку. Большинство растянулось… в лежку в трюмах галер. То и дело вахтенные выносят на палубу ведра с блевотиной. Морская болезнь не разбирает чинов. Травят поручики и сержанты, гребцы и солдаты.
Медленно разворачиваясь, галеры подходят ближе к берегу, отдают кормовые и носовые якоря, подбирают косые паруса, укладывают весла.
На флагманской галере вокруг генерал-адмирала сгрудились бригадиры и командиры эскадр. Капитан-командор Матвей Змаевич, старший флагман на галерном флоте, еще раз пересчитывает в уме всех подопечных и докладывает генерал-адмиралу:
— Так что, генерал-адмирал, все налицо.
Не торопясь, прохаживаясь перед вытянувшимися бригадирами, капитанами, поручиками, щурясь на солнце, прятавшееся за урез воды, вдыхает Апраксин полной грудью, с наслаждением втягивает терпкий морской воздух:
— Значит, так. Войска перво-наперво, без суеты, на шлюпках переправить на Котлин. Разбить палатки, свезти провиант. Кашеварам жечь костры, кормить солдатушек. Чур, сторожко, лес не подпалить. Кумандирам галер осмотреть трюмы, где текет — проконопатить. Ротным спозаранок солдат обучать абордажному бою. Видать, неделю-другую здесь оставаться выпало, покуда залив не прочистится.
Отпустив командиров, Апраксин коротко напомнил Змаевичу:
— Поутру почни обходить скампавеи, Матвей Христофоров, самолично проверь каждую. Первая вода, она завсегда текет в трюмах. Рассохлись лодки зимой, не успели замокнуть. Водицу пускай черпают, плесень не разводят. Да и не позабудь про абордажную амуницию, сие наш козырь генеральный…
В поздних сумерках «Святая Екатерина» салютовала генерал-адмиралу. Контр-адмирал Петр Михайлов доложил по форме, пригласил к столу. Перекусив, Петр распахнул балконную дверь на корме, вскинул подзорную трубу. От береговой кромки Котлина на пяток миль чернела подтаявшая вода. Неровными полосами тянулись к западу широкие разводья и сливались у горизонта в сплошное ледяное поле.
— Мотри, Федя, ледок-то на запоре нас держит, — глухо произнес Петр, — как бы не засидеться.
За десять кампаний на Балтике Апраксин неплохо изучил нравы природы.
— Небось недельку продержится, не более. Ветерок с Невы потянет, солнышко припечет, разгонит ледышки. До Березовых островов точно вода будет чистая.
Генерал-адмирал не ошибся. Спустя неделю корабельный и галерный флоты начали сниматься с якорей.
Оба флота шли кильватерной колонной. Впереди корабельный авангард под командой Шелтинга, за ним кордебаталия контр-адмирала Петра Михайлова, замыкал корабельную эскадру арьергард. За корабельным флотом кильватером вытянулись галеры. Апраксин разделил флот на три дивизии, тоже авангард, кордебаталия, арьергард. Каждая дивизия делилась на эскадры, по десятку галер. За ними тянулись длинным шлейфом ластовые и транспортные суда с частью войск, боеприпасами, провиантом.
Корабельный флот ушел к горизонту, когда последние суда покидали Котлинский рейд. Впереди авангарда, на видимости, Петр отправил дозорные суда. Мало ли, на море всякое может случиться. А вдруг неприятель уже поджидает русские эскадры?
С попутным ветром до Березовых островов доплыли благополучно. Здесь пришлось отдать якоря. Ветер переменился на противный, зашел к западу. Навстречу кораблям погнало ледяные поля.
Пока суть да дело, экипажам скучать не давали. Корабельный флот начал парусные учения. На переходе от Котлина суда маневрировали вразнобой, строй не держали.
Флагман то и дело стрелял из пушки, поднимал позывные провинившегося, выражал неудовольство. Все происходило по причине медленного и неверного управления парусами.
Теперь, каждый день после завтрака, капитаны гоняли матросов туда-сюда по вантам, боцмана свистели в дудки, матросы, ухватившись за реи, семенили ногами по пертам-веревкам, растекаясь по реям. Отвязывали и обтягивали паруса. Потом снова их подбирали. Боцмана опять свистели, и матросы, ухватив за шкоты-веревки реи с распущенными парусами, разворачивали в ту или другую сторону.
Не оставались без дела и канониры. Шлюпки отходили от судна, сбрасывали в воду буйки с флажками. Канониры держали прицел, проверяли глазомер. Поначалу все флажки оставались на плаву, без пробоин, потом пушкари приноровились.
Ветер постепенно затихал, менял направление. Апраксин при очередном визите на «Святую Екатерину» заметил царю:
— Ныне кампания особая, Петр Лексеич. Надо бы военный совет созвать, покумекать, как наилучше обойтись с неприятелем. Прошлым годом сплоховали, и мы у Гангута замешкались.
— Добро, Федор, сберем не токмо флагманов и генералов. Все полковники и полуполковники, капитаны пущай будут. Не повредит.
Салон «Святой Екатерины» едва вместил всех приглашенных, набралось около двух десятков. Задний ряд сидел на табуретках. По старшинству первым выступил генерал-адмирал. Говорил неторопливо, как всегда обдумывая каждую фразу, обводя взглядом собравшихся, без оглядки на царя:
— Нынче, не в пример прошлым кампаниям, корабельному нашему флоту и галерному, по единому замыслу, полагаю, в действо вступать должно. Понеже един генеральный противник у нас на море. Через него нам переступить надобно для достижения берегов швецких. Супротивник нас не хлебом-солью приветит. Ежели, как и прежде, швед у Гангута преградой встал, нам без помочи корабельного флота никак не обойтись. Рази токмо хитростью взять супротивника. — Апраксин перевел дыхание, сделал паузу. — Потому флоту корабельному по задумке обосноваться в Ревеле, галерам плыть к Гельсингфорсу. Бог даст, без помехи бы дойти к Гангуту. Мыслю, шведы не сунутся в шхеры. Невпроворот им в узостях. В Гангуте определимся, как и чем сокрушить супостата.