Ганнибал. Начало
Шрифт:
– Хорошо. Слушай, а сможешь ко мне домой сгонять? Или заслать кого.
– Да, конечно. Книгу какую надо принести?
– Нет. Ножи.
– Чего? – удивился мой друг.
– Ну, помнишь, я ведь коллекционировал различные ножички.
– Помню. У тебя там штук пять их было.
– Ну, да, теперь чутка больше. Мне бы метательных принести и пару обычных. Сможешь?
– Вечером только, – кивнул Артём. – Только нафига они тебе сейчас? Ты отдыхай лучше.
– Да не, Тём. Отдохнул я уже. Нужно в себя приходить и к Белке
– Блин, старик, ты же понимаешь…
– Все я понимаю, – прервал я его. – Может, и нет ее в живых уже, а может, к тому времени, как я до Москвы доберусь, не будет. Сейчас жизнь очень опасная, причем везде. Понимаю. Так же понимаю, что дойти до нее будет непросто. Что монстров много, и они разные. Да и люди никогда душками не были. Это я тоже по себе знаю.
Я невольно потянулся к пустой глазнице.
– Ладно, как скажешь. Ты мне только вечером напиши, какие тебе ножи нужны. Я так понимаю, все они тебе тут ни к чему?
– Верно понимаешь.
– Вот и ладушки. Через четыре часа подойди. А пока все. Мне пора.
– Давай, старик.
Я встал и прислушался к своим ощущениям. Вроде ничего так, но легкое головокружение есть. Ладно, нужно размяться. Так, идем прямо, наступаем между плиточками. Хорошо. Вроде бы получается, но к этому нужно привыкнуть.
– Циклоп, ты куда намылился? – окликнул меня в коридоре Валера, больной из соседней палаты.
– Прогуляться, как обычно. А вы чего? В карты опять режетесь?
– Ну, можно и так сказать. Правда, уважаемый Валерий Павлович опять проиграл, – заявил оппонент Валеры, Ефим Федорович, после чего положил на стол три карты, затем еще одну и еще две.
Я присмотрелся. Три короля, туз червовый и две шестерки.
– Это вам на погоны, Валерий Палыч, – приспустив очки, посмотрел поверх них победитель.
– Да ну тебя в задницу, Фима! Еврейская твоя рожа, – проигравший встал и ушел к себе в палату.
– Не хотите присоединиться? – тут же обратился ко мне Ефим.
– Нет, спасибо. Нужно прогуляться. Косточки размять.
– Тогда позвольте, я составлю вам компанию? В шахматы со мной давно все отказались играть, теперь вот и в карты. А мне скучно до ужаса.
– Понимаю, – улыбнулся я. – Присоединяйтесь, конечно.
Пожилой уже мужчина встал, опираясь на трость, и проследовал за мной.
– Это вы хорошо придумали. Пешие прогулки, говорят, для сосудов полезны, да и не только.
– Да и погода хорошая.
– Верно. Весна так и шепчет: «пройдись, развейся». Оп, аккуратно, – он придержал меня за руку, отодвигая от стены.
– Спасибо, все никак не привыкну, что зрение у меня уже не бинокулярное.
– Это верно. Мир внезапно стал для вас плоским, но это ничего. Как говорил один мой знакомый фрезеровщик: «Бог не для того дал мне десять пальцев, чтобы я за каждый из них переживал».
Ефим улыбнулся своей шутке, я же в ответ только хмыкнул. Если хочешь насытиться черным юмором, иди в больницу.
– Хорошо! – вдохнул чистый воздух полной грудью мой собеседник, когда мы выбрались в небольшой парк на улице.
– Это да. Во всем этом конце света есть свой несомненный плюс. Дышать стало легче.
– Верно молвите, товарищ Ганнибал.
– Вы знаете мое прозвище? – удивился я.
– Да, к вам частенько приходили студенты, пока вы были в коме. Приходилось слышать.
– А вы что, так долго тут лежите?
– Нет, конечно. Просто ложусь часто. Здоровье совсем не то. А во всем виновата эта сидячая работа, – вздохнул мой собеседник. – В последние годы я работаю на дому. Ручки собираю. А я ведь картограф. Сейчас моя специализация никому не нужна. Сами понимаете, компьютеры заменили людей. Хотя, возможно, именно сейчас она и станет вновь востребованной.
– В этом вы правы, – почесал я подбородок. Блин, надо попросить Тёму, захватить мою бритву. – Наверное, это очень интересно – составлять карты?
– Конечно, – посмотрел на меня с неким превосходством старик. – Моя работа требует постоянных путешествий. Правда, это было раньше, когда я был молод. Сейчас я уже слишком стар. Но эти ощущения, когда ты изучаешь каждый кустик, измеряешь расстояние…
Ефим Федорович начал рассказывать мне про свою работу. Я слушал внимательно и не перебивал. Между делом он старался придерживать меня, чтобы я не уходил постоянно влево. Мы так заболтались, что едва не пропустили обед.
После трапезы я нашел Артёма и поприсутствовал во время его «Возложения рук». Умения у меня нового от этого не появилось. Однако, посмотрев на «Ученика», я заметил, что он получил три процента прогресса. Очень интересно. Значит, смысл от наших стараний все-таки какой-то есть. Если я смогу перенимать вот так легко умения, то со временем стану просто непобедимым.
После посещения друга я снова встретился с Ефимом Федоровичем, и мы продолжили наш разговор. Картограф с огромным удовольствием вспоминал свои молодые годы и путешествия. Частенько он уходил в детали профессии, забывая, что общается с обычным обывателем, но потом возвращался к реальному миру и извинялся. Так прошел весь день. Мы ходили, сидели на лавочке и болтали. Вечером, после ужина, я снова сходил к Тёме и порадовался прогрессу умения. Затем, я вернулся к интересной беседе с Ефимом.
– О, это был отличный поход! Правда, очень опасный. Мы были в Афганистане, и требовалось составить точную карту ущелья с тропинками, ручейками и прочими деталями…
Перед глазами мелькнула надпись, но раздавшийся звон разбитого стекла, привлек мое внимание. Из окна в нашу обитель залетела какая-то тварь. Больше всего она напоминала летучую мышь. Такие же крылья, плоская морда и большие уши. Вот только размер, клыки, выступающие из пасти, и огромные когти говорили об обратном.
– Ах, ты ж!