Ганнибал. Революция
Шрифт:
– Ночуем тут. Дежурить будем по очереди. Зорг первым, за ним Аслан, я постерегу под утро.
– А как же я? – удивилось это неформальное недоразумение.
– Да кто тебе дежурство доверит? – покачал головой Зорг.
Мы вытащили спальники и расположились на полу.
– Слушай, старина, – решил я задать вопрос, над которым недавно задумался. – Ты знаешь, что ты тоже порядочно изменился?
– Ты о чем? – не понял Зорг.
– Просто раньше ты был довольно беззаботным. Я бы даже сказал, слегка безответственным. Не боялся смерти, всегда пер вперед, не задумываясь о последствиях, а
– Да, ты прав, наверное, – задумался он. – Знаешь, я… многое обдумал. Эта ситуация с паладином и… твой глаз…
– Чего? – не понял я.
– Слушай, мы ведь с тобой друзья, так? А друзья должны быть надежной опорой друг другу, помогать, а не причинять неудобства. Сначала я перестал контролировать себя, а потом и вовсе… в общем, Света мне рассказала, как ты едва слепым не стал. Теперь у тебя пожизненный штраф к мудрости. А все потому, что я необдуманно пер вперед и не задумывался о последствиях. Если бы в том нападении я не бросился всех убивать, то возможно…
– Возможно, умерла бы Саша и много кто еще, – прервал я его. – Ты все сделал правильно. Твой вины во всем произошедшем нет. Все хорошо.
– Не хорошо, – покачал он головой. – Совсем не хорошо. Я начал бояться, Ган. Я очень боюсь, что если буду при смерти, то вновь выпущу паладина. Он ведь не умер, сидит внутри меня в своей клетке и ждет. Я не боюсь смерти, я боюсь того, что внутри меня…
– Не бойся, мы уже знаем, как тебя вытащить, если что.
– Пойдешь убивать еще одного? – хмыкнул он. – Или снова пожертвуешь чем-то очень важным для себя?
– О чем ты? Ну, не быть мне кавказским мудрым старцем, что с того? В бою мне мудрость не нужна.
– Я не о том. Ты пожертвовал своим глазом. Ты не знал, что, уничтожив дерево, вернешь его обратно. Ты просто обрек себя на слепоту. Я больше не хочу так, Ган. Я хочу быть надежным другом, на которого можно положиться и которого не придется вытаскивать из дерьма.
– Все мы там бываем, старина, – хлопнул я его по плечу. – Да и на тебя я всегда мог рассчитывать.
– Ладно, дуй спать. Не хочу, чтобы ты видел, как я тут плачу, – хмыкнул он.
– Да пошел ты, – ответил я ему и отправился спать.
Лекция XX: Акела
– Тань, а ты сегодня выглядишь еще лучше, чем вчера. Что это за волшебство? – присела на кровать Таша, поджав под себя ноги.
– Не знаю, но разве это плохо? – улыбнулась женщина. – Наверное, меня просто худоба старила.
Таня задумалась. Она не понимала, в чем именно дело, но понимала, что ее наставница стала на порядок моложе и спокойней. Это было странно - еще вчера она не могла найти себе места, она хотела сбежать так быстро, как только сможет, а сегодня… Татьяна Викторовна была эталоном спокойствия, а легкая улыбка не сходила с ее лица. Бывшая директор напевала какую-то песенку себе под нос и занималась обыденными бытовыми делами. Ее кожа стала гладкой, пропали морщины, мешки под глазами, а волосы стали гуще. Сейчас ей уже никто бы не дал ее сорок шесть лет.
– А что ты готовишь? – девушка с интересом заглянула в сковородку.
– Не скажу! – спрятала Таня за спиной утварь.
– Ну скажи! Ну пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
– Ладно! – вздохнула женщина. – Когда я была маленькой, мама часто готовила мне петушки из сахара. Сахар у нас есть, так что, думаю, тебе стоит попробовать.
– А что это за петушки?
– Леденцы такие, попробуешь, а пока не мешайся, иди лучше за водой сходи.
– Я сейчас! – девочка бросилась к двери, но прямо на пороге встала как вкопанная. – Прости, я не могу…
– Что? Почему? – удивилась Таня, убирая прядь со лба.
– Мне… нельзя выходить эти два дня из дома. Ганнибал сказал.
Услышав ненавистное прозвище, Татьяна тут же стиснула зубы и сверкнула глазами.
– Послушай, Наталья, ты не можешь слушаться его настолько беспрекословно.
– Нет. Он сказал, постарайся не покидать дом в ближайшие два дня. Я не могу его подвести.
Татьяна Викторовна прикрыла глаза, успокаиваясь.
– Послушай, – начала она тихо. – Постарайся - не значит не выходи. Это значит, не выходить, если есть угроза. Сейчас никакой угрозы нет, так что ты можешь спокойно сходить за водой.
– Нет, – покачала головой девушка и села обратно на кровать, поджав под себя ноги. – Я никуда не пойду. Я буду в доме.
– Послушай, но ведь никакой угрозы нет, – подошла к окну Таня. – Смотри.
– Кути, кути, кути.
Услышав незнакомый голос, женщина тут же упала на пол и махнула своей подопечной, чтобы та сделала то же самое. Татьяна подползла к углу оконной рамы и посмотрела в него одним глазом, чтобы оценить ситуацию.
К дому подъехали бандиты. Было их около тридцати человек. Стояли они возле трех телег, в которые были запряжены худые, облезлые лошади. Компания внушала уважение своим внешним видом. Все в военной форме, бронежилетах и касках. В руках полицейские щиты. Из оружия в основном топоры. Были несколько бит и три арбалета довольно хорошего качества. Из всей этой толпы выделялся только один человек. Бомжеватого вида тип, который сбежал вчера.
– Я же говорила, бежать надо! – прошипела Таня.
– Акела справится. Он сильный, я знаю, он справится с ними.
– И где твой Акела?!
– Да где ты ходишь, вшивая псина? – раздался крик из толпы.
Бандиты о чем-то поговорили, после чего один из них махнул рукой. От толпы отделились двое тучных людей. Присмотревшись, Таня поняла, что они на самом деле не толстые, на них костюмы для тренировки собак. Женщина прикусила губу в предчувствии беды. Она терпеть не могла злобную псину. Она ненавидела ее всем сердцем, но волк охранял их, и сейчас был их единственной надеждой. Бандиты знают о них, и обязательно найдут. Им не сбежать и не скрыться.
– Псина, ты где? Ку-ку! Гав-гав! – в этот раз кричали «толстячки».
Пара мужчин медленно, но верно приближалась к дому. Когда до их цели оставалось метра три, один из них поднял камень и кинул в окно, чтобы привлечь к себе внимание. Тут же из-за угла белой молнией выскочил волк. Он набросился на одного из них, сбивая могучей грудью на землю. Второй мгновенно кинул сеть.
– Держи его!
Один из толстячков пытался не подпустить зверя к своему лицу, прикрываясь руками, а второй начал бить его битой. Акела заскулил.