Ганнибал
Шрифт:
Тянутся три долгие минуты. Наконец продавец с покупателем возвращаются в поле зрения камеры. Продавец отирает с бутылки пыль и, прежде чем положить в пакет, заворачивает ее в бумагу со специальной мягкой прокладкой. Покупатель стягивает с руки одну только правую перчатку и платит наличными. Губы продавца движутся, произнося «Спасибо», но покупатель уже повернулся к нему спиной и уходит.
Пауза – несколько секунд. Теперь продавец окликает кого-то – камера не видит кого. На пленке появляется плотного сложения человек. Он сразу же бросается к выходу из магазина.
– Это – хозяин, тот парень, что видел пикап.
– Корделл,
– В одну секунду, мистер Верже. Только будет расплывчато.
– Давайте… Он не снял левую перчатку, – сказал Мэйсон. – Вполне может быть, что меня просто кинули с тем рент-геновским снимком, а я за него такую кучу денег отвалил.
– Так Пацци же говорил, что Лектеру этот палец убрали, верно ведь? – сказал Крендлер.
– Да Пацци мог этот палец в собственный зад засунуть, никому верить нельзя. Марго, ты его видела, что скажешь? Это Лектер?
– Так восемнадцать лет прошло, – сказала Марго. – Он всего-то три сеанса со мной провел и просто вставал за своим столом, когда я приходила, никогда по кабинету не ходил. Очень был спокоен, неподвижен. Больше всего я помню его голос.
Голос Корделла произнес в микрофон:
– Мистер Верже, пришел Карло.
От Карло несло свинарником и еще чем-то похуже. Он вошел в комнату, прижимая к груди шляпу, и тошнотворный запах колбасы из хряковины, шедший от его волос, заставил Крендлера резко, через нос, выдохнуть воздух. В знак величайшего уважения сардинский похититель людей целиком втянул в рот кабаний зуб, который жевал.
– Карло, ну-ка взгляни на пленку. Корделл, прокрутите назад, пусть пройдет опять от двери.
– Это тот stronzo сын суки, – произнес Карло, прежде чем субъект на пленке успел сделать четыре шага. – Борода у него новый, но это он так ходит.
– Ты его руки видел, там, в Firenze, Карло?
– Si.
– Пять пальцев на левой или шесть?
– … Пять.
– Ты заколебался.
– Только чтоб вспомнить, как cinque будет по-английски. Пять там было, это точно.
Мэйсон приоткрыл безгубые челюсти, насколько мог, – это означало улыбку.
– Обожаю! Это он носит перчатку, пытаясь сохранить соответствие собственному описанию, вроде у него по-прежнему шесть пальцев, – сказал он.
Вероятно, запах Карло проник в аквариум через воздуходувное устройство. Угорь появился из грота – посмотреть, что происходит, и уже не вернулся туда, все крутил и крутил бесконечные восьмерки по воображаемой ленте Мебиуса, обнажая в дыхании зубы.
– Карло, я думаю, скоро мы со всем этим покончим, – сказал Мэйсон. – Ты, Пьеро и Томмазо – моя самая первая команда. Я вам доверяю, хоть он и побил вас во Флоренции. Я хочу, чтобы вы держали под наблюдением Старлинг целый день накануне ее дня рождения, в самый день рождения и на следующий. Освобождаетесь, когда она спит у себя дома. Я дам вам водителя и фургон.
– Padrone? – произнес Карло.
– Да?
– Я хочу иметь время один на один с dottore, за-ради моего брата Маттео. Вы сказали, я могу иметь. – Карло перекрестился, упоминая имя умершего брата.
– Я прекрасно понимаю твои чувства, Карло. И глубоко тебе сочувствую. Карло, я хочу, чтобы доктора Лектера скушали в два присеста. В первый вечер пусть свинки пожуют его ступни, а он пусть понаблюдает за этим процессом из-за решетки. И я хочу, чтобы
– А если он истечет кровью там, в загоне, в самый первый раз?
– Не истечет. И за ночь не умрет. В эту ночь он просто будет ждать со съеденными ногами. Корделл проследит за этим и компенсирует потерю жидкости; я так понимаю, он будет всю ночь под внутривенной капельницей, может, двумя.
– Или четырьмя, если понадобится, – произнес в микрофон бестелесный голос Корделла. – Я могу зашить ему культи.
– Ты сможешь поплевать ему в капельницу, Карло, или даже нассать туда напоследок, перед тем, как вкатишь его в загон, – посоветовал Мэйсон самым доброжелательным тоном. – А то и войти туда сам, если захочешь.
Лицо Карло просветлело при мысли о таких богатых возможностях, но тут он вспомнил про мускулистую signorina и искоса бросил на нее виноватый взгляд.
– Grazie mille, Padrone. А вы сможете прийти посмотреть, как он умирает?
– Не знаю, Карло. Пыль в амбаре меня очень беспокоит. Я ведь могу наблюдать все это на видео. А ты мог бы привести сюда свинку? Мне хочется положить руку ей на голову.
– Сюда? В вашу комнату, Padrone?
– Нет, но меня могут ненадолго снести вниз, аппаратура будет работать на блоке питания.
– Тогда мне придется усыпить одну, Padrone, – с сомнением в голосе произнес Карло.
– Так усыпи одну из самок. Доставь ее на лужайку перед подъездом, где лифт, ты сможешь подвести погрузчик по траве.
– Вы как планируете, обойтись одним фургоном или возьмете и фургон, и аварийку? – спросил Крендлер.
– Карло?
– Да один фургон хватит. Дайте мне помощника машину вести.
– У меня для вас еще кое-что имеется, – сказал Крендлер. – Можно свет зажечь?
Марго подвинула рычажок реостата, а Крендлер положил свой рюкзачок на стол у вазы с фруктами. Он натянул хлопчатобумажные перчатки и вытащил из рюкзачка небольшой монитор с антенной и скобой крепления, при нем также имелись внешний жесткий диск и блок питания.
– За Старлинг наблюдать не так просто – она живет в тупике, там негде укрыться для слежки. Но ей ведь приходится выходить: она помешана на физических упражнениях, – пояснил Крендлер. – Ей пришлось взять абонемент в частный тренажерный зал, теперь, когда она больше не может пользоваться ничем, что относится к ФБР. Мы обнаружили ее машину на стоянке у этого зала в четверг и поставили на днище маячок. Маячок системы «Ni-CAD», он подзаряжается, когда мотор работает, так что она не обнаружит его из-за потекших батареек. Программное обеспечение позволяет покрывать пять соседних штатов. Кто сможет с этим работать?