В общем, на пересылке один из сержантов над молодыми издевался. Типа, упор лежа принять, отжаться, в потом отдавал приказ снять панамы и полбу
«фофаны» отвешивал. Короче, дошла очередь до этого парня лоб подставлять. Как только сержант замахнулся, тут и в рог от него получил. Сержант улетел, треснулся башкой об косяк. Кровища, сержант никакой. И часа не прошло, как солдата арестовали.
Я пошел к майору, командиру части. Говорю ему:
«Отдай мне этого парня».
А он мне:
«Не могу, дело уголовкой пахнет».
А я ему: «Конечно, уголовка… И в отношении тебя. В твоей части неуставные отношения. Свидетелей будет много. Тебя в лучшем случае выгонят из армии. Ведь ты меня знаешь. Я заяву в военную прокуратуру напишу… А можно и по-другому: шел сержант, поскользнулся, разбил голову… Парня отдай, а это всё недоразумение, как-нибудь сгладь…»
Короче, отдали мне этого солдата, Колю Горыновичева. Во взводе его сразу прозвали
Горынычем. И по фамилии подходило и по его делам. С ним у меня проблем не было. Только вот обмундирование я ему всё время добывал. Как бой, он срывает с себя гимнастерку, рвет на себе всё и в майке воюет. Глаза у него в этот момент красные были, лицо звериное, словом, лучше не подходи. Однажды… Нас духи в горах прижали… Их около двух десятков было … Очень уж хотели они нас там оставить. Горыныча по предплечью пуля съездила. Он в майке, весь в крови… И вдруг Коля вылетает из-за камней, где мы укрывались, и идет на душманов с ножом. Духи стрелять перестали, приподнялись и на него смотрят… Я подумал, ну, всё, сейчас парня очередью срежут. А он идет на них… И тут моджахеды побежали со своих позиций. А он за ними бежит и орет: «Зарежу, суки!». Потом мы его втроем скручивали, чтоб остыл…
СТЕПАНЫЧ:
– А ты знаешь, кто такой Горыныч сейчас? Горыновичев Николай Павлович, известный адвокат в городе Мосоха. Вот сейчас я ему и позвоню.