Гаран вечный (сборник)
Шрифт:
— Когда Оган прибудет?
— Послушай, милая, неужели ты думаешь, что я могу слепо отказаться от такого союзника? Нам нужны были записи в компьютерах Срэнга. В определенной области они гораздо более полные, чем у кого-либо в Галактике. Ведь они бывали в тех местах, которые никто не посещал. Но войти в союз с Вэйстаром? Нет, только идиот может решиться на это. Оган придет по нашим следам. Он приведет с собой тех, кто предан только мне. Какое бы вероломство Срэнг не замышлял вместе с Юбаном, оно не осуществится. Теперь слушай внимательно, если мы найдем следы твоего города завтра,
Гробница Турана — эти слова отозвались эхом у нее в мозгу. Они затронули в ней что-то глубокое, не память (в памяти этого не могло быть), а сильный страх. Она мгновенно насторожилась, почувствовав опасность.
«Дзианта!»
Она проснулась от этого зова. Зова, который не был голосом. Это была волна в ее мозгу, которая разбудила ее, и теперь она лежала в темноте молча, с раскрытыми глазами, внимательно слушая.
«Дзианта!»
Значит, это ей не приснилось. Оган? Она начала тут же мысленный поиск, не подумав о том, что Юбан может иметь детекторы, способные зарегистрировать психическую активность.
«Харат!» Она узнала его, когда их психические силы встретились, и почувствовала замешательство. Харат же должен был остаться на Корваре. Оган ведь не брал его с собой. А никакие мысленные силы неспособны преодолеть расстояние между этой неизвестной планетой и Корваром.
«Что?..» Вопросов у нее было очень много, но все ее мысли были заглушены той мощной энергией, с которой он передавал свои мысли.
«Думай, думай обо мне! Нам нужно иметь опорную точку».
Преданные ей союзники, это о них говорила Яза, они пойдут по ее следу. Дзианта послушно сформировала в мозгу образ Харата и держала его, собрав все силы, отбросив все свое любопытство перед необходимостью того, что следует создать маяк для тех, кого ждет Яза.
И вдруг, неожиданно, как хлопок в ладоши, пришло новое сообщение: «Все! Отлично!».
Она была отрезана экраном Харата. Получив все, что хотел, Харат прекратил связь, и Дзианта знала, что ее не возобновить без его желания.
Девушка повернула голову. В полутьме она видела свернувшуюся клубочком спящую Язу, слышала ее мягкое размеренное дыхание. Следует ли разбудить ее? Сказать, что Оган уже в пути?
Но Харат? Как он оказался здесь? Нет, ей следует ждать, пока она не убедится окончательно. Дважды в эту ночь, она посылала мысленные призывы. Но если Харат и был в пределах досягаемости луча, он не желал отвечать и Дзианта смирилась.
Они поднялись рано. Дзианта, боясь детекторов, решила все рассказать Язе, когда они выйдут из корабля. Юбан тоже одевался, очевидно, готовясь идти с ними. Она должна быть чрезвычайно осторожна, чтобы не возбудить в нем подозрения.
Глаза капитана грабителей следили за ней, когда она прикрепляла к поясу мешок с едой и сосуд для питья. Чувствовалось, что он с большим бы удовольствием надел на нее упряжь, концы которой были бы у него в руках. Она заметила, что он взял с собой сканнер, хотя ни ей, ни Язе это оружие предложено не было.
Они вышли из корабля и остановились, рассматривая дикую, опустошенную, разрушенную планету. Ее город — как она могла увидеть его в этом?
Вся земля была рассечена глубокими впадинами. Жизнь на ней исчезла задолго до того, как они прилетели сюда. Руки Дзианты невольно тянулись к мешочку, который вмещал фигурку. Мешочек был подвешен на шнуре за шею и покоился у нее на груди. Если ее могло что-то вести в этой дикой стране, так это только он.
Яза подошла к ней.
— Сингакок, — сказала она мягко. — Так это и есть твой город?
У нее были причины задать этот вопрос. Во всех этих нагромождениях диких камней не было ничего, что могло бы навести на мысль о разумной деятельности.
— Я… я не знаю! — Дзианта смотрела во все стороны. Где же башня, длинные улицы, и все остальное? А может, ее видение было всего лишь галлюцинацией, рожденной ее воображением и введенной в мозг как видение?
— Куда нам идти? — Юбан и двое его людей стояли вооруженные, готовые в путь. — Я не вижу никаких признаков города. Вы что, издеваетесь над нами?
Яза повернулась к нему.
— Что ты знаешь об искусстве сенситивов, пилот? Таланты не поддаются насилию. Они приходят и уходят, и вызвать их невозможно. Оставь девушку в покое. Она сама знает, что ей делать. Придет время и она покажет нам, куда идти.
По его лицу промелькнуло какое-то выражение, но мертвые глаза остались безжизненными. Но Дзианта чувствовала нетерпение и недоверие в этих глазах. Она боялась их. Она знала, что он не простит никакой фальши, если заметит ее. Дзианта почувствовала, что она не настолько умна, чтобы играть роль, которую предложила ей Яза. Если она обнаружит хоть что-нибудь, что может привести их к цели, она скажет об этом, она боится этих глаз.
По всему было видно, что они предоставили роль лидера в этой экспедиции ей. Не имея пути к отступлению, она медленно спустилась по трапу и встала на камни. Затем она покопалась в мешочке, развернула фигурку и стиснула ее в руках.
Дзианта закрыла глаза. Ответ пришел мгновенно с силой удара, чуть не опрокинувшего ее на землю. Было такое ощущение, что она стояла на шумной улице среди толпы людей, мимо проносились странные машины. Она чувствовала жизнь, мысли кого-то, которые она не могла понять, — все это было таким сильным, что оглушило ее.
— Дзианта! — кто-то сжал ее руку. Дзианта открыла глаза. Яза поддерживала ее, пристально глядя на девушку.
— Это… это здесь был город, — сказала Дзианта.
Юбан подошел к ней.
— Отлично. Но мы не можем его осматривать и обыскивать, если, конечно, не повернем время вспять. Куда нам идти, чтобы осмотреть, что осталось? Можешь ты сказать нам это? — в его вопросе звучал презрительный вызов.
В тех впечатлениях от города, которые получила Дзианта, не было никакой избирательности. Она не могла выделить ничего. Ее руки крепче сжали фигурку. Предположим, что она откроет фигурку и достанет оттуда камень, приведет ли он их туда, куда они хотят? Но она воздержалась от этого. Она будет пытаться взять от фигурки все, что можно в таком виде.