Шрифт:
Sharon Kendrick
Carrying the Greek’s Heir
Carrying the Greek’s Heir © 2015 by Sharon Kendrick
«Гарантия на любовь» © «Центрполиграф», 2017
Глава 1
Он хотел ее. Хотел так сильно, что ощущал это физически.
Алек Сарантос сидел, барабаня пальцами по льняной скатерти. Пламя высоких свечей трепетало на ветру, и аромат роз наполнял воздух его. Он слегка изменил позу, но не мог устроиться поудобнее.
Алек чувствовал себя неспокойно.
Может, во всем виновата
Алек смотрел на женщину, направлявшуюся к нему по высокой траве, в которой, точно светлые шарики, блестели полевые цветы, освещаемые угасающим светом летнего вечера. В робком свете всходящей луны виднелись очертания ее тела в простой белой блузке, заправленной в черную юбку, которая, казалось, была мала ей на размер. Облегающий фартук подчеркивал ее бедра. Все в ней было нежным – кожа, тело, мягкие шелковистые волосы, заплетенные в толстую косу до пояса.
Желание его было неутомимым. Но она не принадлежала к его типу женщин, определенно. Обычно его не заводили официантки с аппетитной фигуркой, какой бы непринужденной и дружелюбной ни была их улыбка. Он предпочитал худых и независимых женщин, а не пышечек с мягкими формами. Женщин с холодными глазами, которые сбрасывали трусики, не колеблясь, без лишних вопросов. Которые играли по его правилам – не оставлявшим им особого выбора. Правилам, которые строго определяли его как хозяина положения и позволяли вести жизнь, свободную от каких-либо обязательств.
Так отчего он испытывал интерес к какой-то девчонке, маячившей перед его глазами всю неделю, отчего смотрел на нее, как на спелую сливу, вот-вот готовую упасть с дерева? Наверное, виной всему ее фартук, вызывающий в его воображении весьма откровенные эротические сцены.
– Ваш кофе, сэр.
Даже голос ее был нежным. Алек вспомнил, как впервые услышал его – низкий и музыкальный – когда она успокаивала ребенка, порезавшего колено об острый гравий дорожки. Алек возвращался к себе после игры в теннис с местным профессионалом и заметил ее, присевшую на корточки возле мальчика, сохраняя абсолютное спокойствие рядом с трясущейся и побелевшей от страха няней ребенка. Она остановила кровь своим носовым платком и, повернув голову, увидела Алека, а затем сказала:
– Зайдите в отель и принесите аптечку.
Голос девушки был абсолютно невозмутим. И Алек повиновался. Он, мужчина, привыкший отдавать приказы, а не получать их, пошел и вернулся с аптечкой. И внезапно у него перехватило дыхание, когда он наблюдал, с каким доверием смотрел на нее мальчик глазами, полными слез.
Официантка же, ставя кофе перед ним, слегка наклонилась, и он не мог не обратить внимание на ее грудь, туго натянувшую блузку. Он поймал себя на мысли о ее сосках – интересно, каково почувствовать их своими губами. Она выпрямилась, и он увидел ее серые, с оттенком стали глаза, на которые падала густая светлая челка. На ней не было украшений, лишь тонкая золотая цепочка и бейдж с именем Элли.
Элли.
Она всю неделю обслуживала его, прислушиваясь к каждому его капризу. Это не было Алеку в новинку, но все же ее присутствие было удивительно ненавязчивым. Она не пыталась втянуть его в разговор или развлечь шуткой, она была приятной и дружелюбной, но не делала никаких намеков на то, что желала бы в свободный вечер куда-нибудь с ним прогуляться. Иными словами, она не вела себя так же, как все остальные женщины в его присутствии. Она обращалась с ним так же вежливо и скромно, как и с любым другим гостем неприметного отеля «Нью Форест», – может, это его и задело.
Возможно, Элли напомнила ему его самого много-много лет назад? У Алека когда-то было точно такое же желание вырваться в люди – тогда он, как и Элли сейчас, обслуживал столики, начиная с нуля.
Он очень много работал, чтобы навсегда оставить нищету в прошлом, выковать новое будущее, и многому научился. Он полагал, что успех – решение любой проблемы в жизни, но оказался неправ.
Алек начал понимать это теперь – достигнув всего, что когда-то пожелал достичь, преодолев все невзгоды и наполнив банковские счета немыслимыми богатствами, отдавая бесчисленное количество денег на благотворительность и все равно зарабатывая больше и больше.
– Это все, или еще какие-то пожелания, мистер Сарантос? – спросила его Элли.
Голос ее был точно бальзам на его измученную душу.
– Не знаю, – протянул он и поднял глаза к небу.
Над ним на темнеющем небе начинали появляться звезды – будто какой-то неземной художник брызнул серебром на холст. Он подумал о завтрашнем возвращении в Лондон, и вдруг какое-то внезапное, необъяснимое желание заставило его опустить голову и встретить ее взгляд.
– Еще рано, – заметил он.
Элли быстро улыбнулась ему.
– Если обслуживаешь столики весь вечер, половина двенадцатого не кажется таким уж ранним часом.
– Да, наверное. – Он бросил в кофе кусочек сахара. – Во сколько вы заканчиваете?
Улыбка ее померкла.
– Где-то через десять минут.
Алек откинулся на спинку стула и вновь изучающе взглянул на Элли. Ноги ее были слегка загорелыми.
– Прекрасно, – пробормотал он. – Вот это настоящее везение. Почему бы вам не присоединиться ко мне и не выпить чего-нибудь?
– Не могу, – ответила она. – Братание с клиентами не допускается.
Алек натянуто улыбнулся. Она использовала старомодное слово, в корне которого лежит слово «брат». Бесполезное слово, по его мнению, – у него никогда не было братьев. У него вообще никого не было. Алек всегда был одинок в этом мире, и ему это нравилось. Вот только этой звездной ночью оставаться одному нельзя, тут просто не обойтись без женщины.
– Я просто приглашаю вас присесть со мной, poulaki mou, – терпеливо сказал он. – Я же не собираюсь затащить вас в темный угол и совершить какую-то непристойность.