Гарем-академия 1. Чистильщица
Шрифт:
«И это не говоря уже о том, что меня проверяет сам Дракон — а значит, и его служба безопасности!» — мысленно добавила Даари. Но говорить об этом вслух не стала.
— Так, — каким-то неживым тоном ответил Тарик. — Этого я не предусмотрел.
— Да, потому что ты — высокомерный идиот, который считает себя умнее всех! — рявкнула Даари. Усталости как не бывало: ее смыла волна адреналина. — Зачем ты придумал про эти симптомы?! Ну вот зачем?! У нас же все было рассчитано, мы должны были накопить на операцию для Инге… потом я бы сразу начала откладывать
— А ты спросила меня, хочу ли я эту операцию? — едко поинтересовался Тарик. — Хочу ли я порвать все свои связи с магией?
— А какая тебе разница?
— Такая! Без магических способностей нельзя стать магом — но можно писать программы для магоартефактов! В том числе для маг-станций и сайтов в Сети! Ты ведь знаешь, что я об этом мечтаю!
Даари пораженно поглядела на брата.
— Погоди, но магфонами и маг-станциями можно пользоваться и без собственной магии…
— Да — пользоваться! Но не изменять их настройки! Тебе об этом никто никогда не говорил?!
Теперь Тарик выглядел не как проштрафившийся преступник, а как обвинитель, занимающий заведомо сильную позицию. Даари вспыхнула:
— Нет, никто! Зато некто сказал мне, что я не пострадаю, если буду работать без антидота на опасной должности — и этот же кто-то сказал мне, что он страдает и мучается без этого антидота! Так что видишь ли, братишка, я теперь подставилась, и подставила Инге, и подставила тебя, потому что если ты думаешь, что сможешь стать оператором Сети из детского дома, куда ты отправишься, когда нас с Инге посадят, у меня для тебя большой сюрприз!
Тарик побледнел так, что на лице стали видны одни глаза — материнская черта. Он вообще из них троих больше всего походил на мать и потому был и самым красивым. Ну или, скорее, обещал стать: белокожий, с большими выразительными глазами, с правильными раковинами ушей, острым подбородком и изящным разлетом бровей. У Инге черты были по-отцовски грубоватыми (один нос картошкой чего стоил!), а Даари удалась в рыжеволосую бабушку с северных островов.
У Даари тут же сжалось сердце: все-таки она любила этого мелкого паршивца, хотя и сердилась на него без меры.
— Я… просто хотел помочь, — тихо сказал Тарик. — Я думал, так будет быстрее… и больше шансов для меня… Извини… Сестра, я придумаю, как все исправить!
— Ты уже напридумывал… — мрачно сказала она. — Я отключаю твою маг-станцию.
— Ты с ума сошла! У меня же дела!
— Наоборот, считай, что образумилась. Кроме того, ты под домашним арестом на ближайшую неделю. Никакой школы, никаких встреч с покупателями. Все равно я больше не смогу приносить антидот.
Тарик побледнел еще сильнее.
— Мы обсудим это позже, — сказал он, — когда ты поешь и будешь лучше соображать.
— Мы обсудим, но меры пресечения не изменятся, — предупредила Даари. — Имей в виду.
Тарик развернулся и ушел, хлопнув дверью в свою комнату.
Даари тоскливо поглядела в окно, за которой клонился к закату такой чудесный осенний день. Сейчас бы погулять с Тариком в парке… Но нет.
Вот и пришла пораньше с работы.
Глава 9. Шрамы вокруг глаз
Сказать, что Даари отдохнула за эти три дня отпуска, было бы гнусной и наглой ложью. Скорее уж, устала так, будто на ней пахали.
Во-первых, она каждую секунду ожидала вызова в полицию или в службу безопасности Академии. А во-вторых, все три дня прошли в постоянных и бесплодных препирательствах с братьями. Точнее, в основном с Тариком, потому что Инге сперва отсыпался после смены, а потом, узнав всю подоплеку, пришлел в ужас, и Даари пришлось его успокаивать, а заодно отговаривать от попытки пойти в полицию и немедленно во всем признаться, в надежде, что за это им сократят срок.
В минуты слабости Даари начинало казаться, что, может быть, это предложение не такое уж и глупое. Ну то есть… конечно, ее схватят и посадят, может быть, даже всех троих (Инге формально не при чем, но кто его знает, не пришьют ли соучастие?), и будет у них этакий преступный клан. Останется только выстраивать новую иерархию власти в тюрьме с собой во главе, вот и вся карьера.
Но никакого иного выхода она не видела, хотя напряженно размышляла об этом все три дня. Разве что кинуться в бега. Но куда? Цивилизация — единственное нормальное государство на всем белом свете. Кроме него есть только варварские окраины, где люди приносят богам кровавые жертвы и ходят голышом… Ну или в шубах круглый год, смотря о какой части света речь.
Может быть, просто уехать в глубинку, где до Дракона далеко, а до богов еще выше? Но что делать с квартирой? Быстро ее не продашь, а без продажи, пожалуй, денег не наберется. Да и счета будут копиться, в итоге жилье заберут за долги — жалко!
К тому же Тарик наверняка взбунтуется. И для Инге это означает распрощаться со всякими шансами.
Дойдя до этого пункта в размышлениях, Даари поняла: нет, уехать они не могут — они ведь стоят в очереди на эту дурацкую операцию, им без нее не жить. Правда, Тарик клянется и божится, что он вроде как нашел другой способ, который может сработать если не для Инге, то по крайней мере для него, и не придется терять родство с магией, но у Даари теперь не было веры ее самому младшему брату.
Ладно, проблемы Тарика пока терпят — ведь на самом деле симптомов у него еще не было. Может быть, только в старости проявятся. Или не проявятся вообще, тот лекарь сказал, что такое тоже бывает.
Но именно из-за Инге Даари не может сама никуда сбежать. Тут есть два варианта развития событий: либо Тарик прав, и ему как-то удастся избежать внимания полиции. Тогда Инге без драконьей крови быстро снова превратится в лежачего больного, и Тарик вынужден будет заботится о нем самостоятельно. Даари не знала, справится ли он… и в любом случае, если об этой ситуации кто-то узнает, кончится тем, что Инге отправят в государственную больницу, а Тарика — в детский дом.