Гарем Императора Неживых

Annotation

Мою родную страну уничтожили, семью вырезали, а меня отправили в гарем к Императору. Император - человек жестокий, своенравный, властный и кровожадный. Да и человек ли он вообще?.. НЕ ДО КОНЦА ВЫЧИЩЕН ТЕКСТ.

Денница Александра

Глава 1.

Глава 2.

Денница Александра

Гарем Императора Неживых

Глава 1.

Ког­да ты оби­жен -- бе­ги к род­не. Они по­могут и ус­по­ко­ят. Ког­да нет род­ни -- бе­ги к друзь­ям. Они по­могут и ус­по­ко­ят. Ког­да нет ни дру­зей, ни род­ни -- пос­мотри на се­бя. Воз­можно, все проб­ле­мы в те­бе.

По­чему-то я ни­ког­да не об­ра­щала вни­мания на лу­чики ран­не­го сол­нца. Они та­кие ра­дос­тные, ве­селые, спо­кой­ные и сво­бод­ные.

Сво­бод­ные...

Да­же у вер­ных слуг Сол­нца есть сво­бода, пусть и ог­ра­ничен­ная, но есть, а у ме­ня нет. Нет и ни­ког­да, на­вер­ное, не бу­дет.

Нес­коль­ко ме­сяцев на­зад я спо­кой­но жи­ла у се­бя в Амор­то­ке, в го­роде Гра­буре, на ок­ра­инах. Амор­ток до­воль­но-та­ки ма­лень­кая стра­на в Им­пе­рии. Кли­мат там су­ровый, по­это­му пла­тим Им­пе­рато­ру мы тем, что до­быва­ем раз­ные ру­ды и при­возим во вла­дения Им­пе­рато­ра ме­ха жи­вот­ных.

В Амор­то­ке поч­ти весь год идут то сне­га, то хо­лод­ные дож­ди. Вес­ти с та­кой стра­ной по­лити­чес­кие де­ла не­охо­та, а вот по­лити­чес­кие ин­три­ги -- азар­тно ин­те­рес­но.

В Им­пе­рию вхо­дит во­семь­де­сят три го­сударс­тва, че­тыр­надцать ко­ролевств и двад­цать три стра­ны, ра­нее быв­шие ко­лони­ями. Амор­ток сре­ди всех вы­шепе­речис­ленных имел са­мые ма­лые тер­ри­тории. Мы на­ходи­лись на гра­ни. И это еще при том, что Амор­ток не имел за­щиты ни од­но­го го­сударс­тва или ко­ролевс­тва. Рань­ше мои род­ные зем­ли бы­ли ко­лони­ями, а сей­час прос­то...прос­то Им­пе­ратор то ли за­был про нас, то ли ему бы­ло все рав­но.

Мой отец охот­ник. Был охот­ни­ком, вер­нее. Он учил ме­ня вы­живать в лю­бых ус­ло­ви­ях, ста­вить кап­ка­ны, ло­вить дичь и ори­ен­ти­ровать­ся в мес­тнос­ти по при­роде. Па­па за­пом­нился мне доб­рым муж­чи­ной, с мор­щи­нами и яр­ки­ми, жи­выми гла­зами. Пом­ню, что у не­го был не­боль­шой жи­вотик, что он лю­бил вы­пить пи­ва по суб­бо­там, что он сам го­товил се­бе еду из мя­са, еще и при­гова­ривал, что раз­де­лывать и жа­рить быв­шую жи­вотин­ку -- де­ло не жен­ское. Толь­ко по­чему-то ме­ня он все рав­но всем пре­лес­тям раз­делки жи­вот­но­го учил.

А еще у ме­ня был брат. Ри­он -- жиз­не­радос­тный, ум­ный и са­мый за­вид­ный же­них все­го Гра­бура. По ве­черам он иг­рал или на ви­олон­че­ли, или на гус­лях, или на ги­таре. Свет­ло­воло­сый, с пес­ча­ными гла­зами и хит­рой, как у ди­кой ли­сы,

гла­зами. Он мертв. Я ви­дела его хо­лод­ный труп. До сих пор мне по но­чам снит­ся не­ес­тес­твен­но вы­вер­ну­тое те­ло, ра­на от пле­ча до бед­ра, нож по ру­ко­ять в груд­ной клет­ке и раз­рез от уха до уха.

Ему бы­ло все­го двад­цать че­тыре. У него была девушка, и они ждали детей.

Ма­ма умер­ла ра­но. Ско­рее все­го ей по­вез­ло, что она все­го это­го не ви­дела. Ее я пом­ню пло­хо, толь­ко раз­мы­тые об­ра­зы из да­леко­го детс­тва. Ос­тался толь­ко ме­даль­он с от­кры­ва­ющей­ся крыш­кой, под ко­торой ле­жат ее две ста­рые фо­тог­ра­фии. Од­но фо­то -- это она в сем­надцать лет в фи­оле­товом платье, вто­рое фо­то -- это я, Ри­он, па­па и она. Семья.

Умер­ла ма­ма, ког­да мне бы­ло во­семь лет.

Труп па­пы я не ви­дела. Да и не пе­ренес­ла бы я -- точ­но бы на­ложи­ла на се­бя ру­ки.

По ука­зу Им­пе­рато­ра Чер­ные всад­ни­ки втор­глись в Амор­ток. Всех де­вушек, де­тей и ра­ботос­по­соб­ных пе­реп­ра­вили в Се­несу, а там рас­пре­дели­ли ко­го ку­да: ко­го-то на шах­ты, ко­го-то в ин­терна­ты, ко­го-то по раз­ным го­родам на раз­ные ра­боты, ко­го-то в рабс­тво, ко­го-то в га­рем к Им­пе­рато­ру. Кон­крет­но ме­ня -- имен­но к Им­пе­рато­ру.

Пер­вые дни я пом­ню, как в ту­мане. Пла­кала мно­го, го­лова по­том бо­лела, еще в ле­чеб­ни­цу по­пала, по­тому что соз­на­ние по­теря­ла. По­том ме­ня мно­гие де­вуш­ки, то­же яв­ля­ющи­еся на­лож­ни­цами Им­пе­рато­ра, ме­ня нев­злю­били.

По боль­шей сте­пени в га­реме все бы­ли зла­тов­ла­сыми кра­сот­ка­ми. Я бы­ла чер­но­воло­сой, как лю­бая се­верян­ка из Амор­то­ка. А ме­ня нев­злю­били кон­крет­но и из-за внеш­ности, и из-за мо­его об­ра­за жиз­ни. С пер­вых дней ко мне в га­реме смот­ри­тель­ни­цы и ле­кари от­но­сились бо­лее луч­ше, чем к ос­таль­ным. Жа­лели, боль­ше да­вали еды в сто­ловой, де­лали поб­лажки. Мне бы­ло при­ят­но, но к жа­лос­ти я всё ра­но от­но­шусь не так хо­рошо, как ос­таль­ные. Жа­лость -- сла­бость.

Дво­рец Им­пе­рато­ра был не­воз­можно ог­ромным. Сем­надцать эта­жей, де­вять бло­ков, двад­цать ба­шен и еще не­боль­шие до­мики в ок­ру­ге для слуш. Еще бы­ло нес­коль­ко са­дов, рощ, рек и озер. Даль­ше рас­сти­лались ков­ры тем­но-зе­леных ле­сов, где бы­ло зап­ре­щено охо­тить­ся без ве­дома и доз­во­ления Им­пе­рато­ра.

Мы, на­лож­ни­цы, жи­ли бли­же к кор­пу­су Им­пе­рато­ра. На каж­дой де­вуш­ке на ле­вой ру­ке был на­дет ме­тал­ли­чес­кий брас­лет с выг­ра­виро­ван­ным дра­коном, а на кра­ях брас­ле­та бы­ли ка­емоч­ки раз­но­го цве­та.

Зо­лотой цвет -- это фа­ворит­ки Им­пе­рато­ра, у них бы­ли са­мые рос­кошные апар­та­мен­ты.

Крас­ный цвет -- это на­лож­ни­цы ран­гом по­ниже, у них не три ком­на­ты, как у лю­бимец Им­пе­рато­ра, а все­го лишь две, но то­же до­воль­но-та­ки кра­сивые.

Зе­леный цвет уже у на­лож­ниц с од­ной ком­на­той.

А с си­ним цве­том, как у ме­ня, на­лож­ни­цы жи­ли в под­ва­лах, где за­час­тую не бы­ло да­же окон. Это те, кто Им­пе­рато­ру не пон­ра­вил­ся, но вы­киды­вать жал­ко. Ну, или те, кто еще не по­бывал в ло­же у на­шего по­вели­теля.