Гаргантюа и Пантагрюэль

Рабле Франсуа

– Равным образом и вопросы ваши содержат в себе столько «если» и столько «но», что ничего нельзя обосновать, нельзя прийти ни к какому определенному решению, – возразил Пантагрюэль. – Ведь намерение ваше остается непоколебимым? А это же и есть самое важное, остальное зависит от стечения обстоятельств и от того, как судило Небо.

Мы знаем немало людей, коих это событие сделало такими счастливыми, как будто в их браке отражается идея и образ райского блаженства. Другие же до того несчастливы в семейной жизни, что их состояние можно сравнить разве лишь с состоянием бесов, которые искушают отшельников в пустынях Фиваиды и Монсеррата [503] . Уж раз вы решились попытать счастья, так идите наудачу, завязавши глаза, преклонивши главу, облобызавши землю и положившись на Бога. Никаких ручательств вы от меня не ждите.

503

…которые

искушают отшельников в пустынях Фиваиды… – В пещерах Фиваид (Верхний Египет) укрывались первые христианские отшельники.

Впрочем, если хотите, давайте попробуем вот что. Принесите творения Вергилия, трижды раскройте книгу ногтем, и из стиха, по счету такого-то (об этом мы с вами условимся заранее), нам станет ясно, каков будет ваш брак.

Что гадания по Гомеру многим верно предсказывали судьбу, тому примером служит Сократ; когда ему в темнице прочли стих из речи Ахилла (Илиада, песнь девятая):

”Hmati ѓeu tritatj Fuihu eribwlou iѓoimhuЯ послезавтра, коль не задержусь,Во Фтии плодородной окажусь [504] *, —

504

Я послезавтра, коль не задержусь... – Здесь и далее Рабле приводит версифицированные переводы античных текстов.

он догадался, что умрет через три дня, и уверил в том Эсхина, как об этом повествуют Платон в Критоне, Цицерон в книге первой De divinatione [505] и Диоген Лаэртский.

Тому примером служит Опилий Макрин; он страстно желал узнать, будет ли он римским императором, и ему вышло следующее изречение (Илиада, песнь восьмая):

W nerou h mala dh se ueoi teirousi machtai,Sh de bih lelutai, calepou de se ghrazopaxei…О старче! Ты со всех сторон зажатВ толпе здоровых молодых солдат;Хилеешь ты, и, жалости не зная,Тебя теснит к могиле старость злая*.

505

«О сновидениях» (гр.).

И точно: Макрин был уже стар, и правил он империей всего лишь год и два месяца, а затем юный и могучий Элагабал низвергнул его и умертвил.

Тому примером служит Брут [506] ; он пожелал узнать, каков будет исход Фарсальской битвы, в которой он пал, и ему вышел стих из речи Патрокла (Илиада, песнь шестнадцатая):

Alla me moir’ oloh ѓai Lhtouz eѓtaueu uiozКоварно парка дни мои прервала,И Фебова стрела в меня попала*.

506

Тому примером служит Брут… – На самом деле Марк Юний Брут не пал в Фарсальской битве (48 до н. э.), а покончил с собой, потерпев поражение в битве при Филиппах (42 до н. э.).

Боевым кличем в той битве было имя Феба.

Также и гадания по Вергилию пользовались известностью еще в древние времена и предсказывали из ряду вон выходящие случаи и крупнейшие события вплоть до восшествия на престол Римской империи, как это произошло с Александром Севером, которому открыл его судьбу следующий стих (Энеида, песнь шестая):

Tu regere imperio populos, Romane, memento…О римлянин! Став властелином мира,Не нарушай без надобности мира*.

В самом деле, несколько лет спустя он и правда стал римским императором.

Сошлюсь на римского императора Адриана: мучимый сомнением, что о нем думает и какие чувства питает к нему Траян, он прибегнул к гаданиям по Вергилию и напал на следующие строки (Энеида, песнь шестая):

Quis procul ille autem, ramis insignis olivaeSacra ferens? Nosco crines incanaque mentaRegis Romani…Кто, ветвь оливы в руку взяв свою,Величественно шествует ко мне?По одеянью и по сединеЯ римского царя опознаю*.

Некоторое время спустя он был усыновлен Траяном, а по смерти его стал императором.

Сошлюсь на достославного Клавдия Второго, императора римского, который прочел следующий стих (Энеида, песнь шестая):

Tertia dum Latio rognantem viderit aestas.Ты в Риме воцарился, но другойПридет на третье лето за тобой…*

И точно: он царствовал только два года.

Тому же Клавдию, когда он пожелал узнать судьбу своего брата Квинтила, которому он намеревался передать бразды правления, вышло (Энеида, песнь шестая):

Ostendent terris hunc tantum fata.Судьба на миг его стране покажет*.

Так оно и случилось, ибо Квинтил был убит через семнадцать дней после того, как стал править империей.

Та же участь постигла императора Гордиана Младшего. [507]

Клавдию Альбину, пытавшему свою судьбу, вышло следующее (Энеида, песнь шестая):

His rem Romanam magno turbante tumultuSistet eques, etc.Сей всадник в беспокойный, смутный годПорядок в римском царстве наведет,Принудит карфагенян к отступленьюИ в Галлии подавит возмущенье*.

507

Гордиан Младший. – После гибели у Карфагена римского императора Гордиана (238) его сын Марк Антоний распоряжением римского Сената на несколько месяцев был провозглашен императором.

Сошлюсь на императора Д. Клавдия, предшественника Аврелиана; он допытывался, будут ли у него потомки, и ему вышло (Энеида, песнь первая):

His ego nес metas rerum, nес tempora pono.Имению и жизни этих лицНе положу пределов и границ*.

И точно: он оказался предком длинного ряда поколений.

Сошлюсь на господина Пьера Ами [508] ; он пытал судьбу, удастся ли ему спастись от козней нечистой силы, и напал на следующий стих (Энеида, песнь третья):

508

Пьер Ами — францисканец, приятель Рабле из монастыря в Фотене-ле-Конт (Вандея), был лишен, как и Рабле, греческих книг и вынужден был укрываться у бенедиктинцев Сен-Мемена, близ Орлеана.

Heul fuge crudeles terras, fuge littus avarum.Покинь владенья дикого народа,Покинь страну, где так скупа природа*.

Ушел он от нечистой силы цел и невредим.

И еще можно было бы привести множество случаев, когда сбывалось все, что пророчил стих, таким путем найденный, но об этом долго рассказывать.

Однако ж, дабы вы потом не разуверились, я не стану вас обнадеживать, что этот способ гадания непогрешим.