Гарнитур из электрических стульев
Шрифт:
— Вот и я думаю, — протянула Даша. — Проследить бы за ней, да только как узнать, когда она из своего агентства выйдет? Не торчать же возле их дверей как дуб среди долины ровныя...
— Это проще простого, — оживилась Алла, — сейчас выясним.
Она скрылась в крошечном павильончике, где располагались подсобные помещения кафе, и через пять минут вернулась, неся еще два бокала пива.
— Все выяснила! — сообщила Алла на ходу. — Попросила Валентину позвонить, сказать, что ей нужна путевка в Италию. Приходите, говорят, Елизавета Николаевна будет до семи, она у них за Италию и Испанию ответственная.
— Чудно! — обрадовалась Даша. — Я тогда домой успею смотаться, чтобы тут не торчать. Спасибо тебе, увидимся еще! — Она чмокнула свою новую подругу в щеку и поднялась со стула.
— Поосторожнее там! — сказала Алла ей вслед.
Лифт, разумеется, опять не работал, и уже на подходе к своему пятому этажу на Дашу на уровне колен совершило атаку что-то белое, зубастое и без намордника.
— Баксик! — умилилась она и наклонилась. — Дорогой, что же ты один ходишь?
Бультерьер ткнулся холодным носом ей в руку, тут подоспел его хозяин.
— Вырвался из квартиры, как только вас в окно увидел! — отдуваясь, сообщил Леонид. — Ох, Даша, испортили вы мне собаку!
Бакс в это время усердно работал голым хвостом и вообще проявлял все признаки собачьей радости.
— Мы с ним теперь друзья! — сообщила Даша.
— Вижу уж...
Даша еще раз поблагодарила кривоногую парочку своих приятелей за вчерашний вечер и распрощалась.
Войдя в квартиру, она взглянула в зеркало в прихожей. Из темного стекла на нее смотрела молодая женщина с растрепанными волосами и разрумянившимися щеками. Глаза возбужденно блестели.
Даша долго смотрела на свое отражение. Как давно она не гляделась в зеркало вот так, со значением, а не просто для того, чтобы причесаться или подкрасить губы! Как скучно прошли последние два года, внезапно осознала Даша, два года ее жизни с Игорем. Как будто не жила она вовсе, а дремала... Машинально делала все домашние дела, занималась с сыном... После смерти Сергея душа ее впала в спячку и никак не отзывалась на окружающую жизнь. Игорь не мог этого не замечать. Но отчего же он не пытался достучаться до Даши?
Они никогда не разговаривали о серьезных вещах, только обсуждали хозяйственные проблемы, или Даша пересказывала ему содержание телепередач, которые смотрела днем. Он слушал вполуха, да что там, он вообще ее никогда не слушал, только кивал рассеянно: все нормально, малыш, все хорошо...
Так больше продолжаться не может, решила Даша, нужно срочно изменить свою жизнь. Она окончательно рехнется, если будет и дальше сидеть в четырех стенах. Какая скучная, безликая квартира! Все вещи на своих местах, неужели это она, Даша, с маниакальной аккуратностью и педантичностью занималась уборкой все свободное время? На кухне все блестит и сияет, так что хочется плюнуть на пол.
Даша решила вообще не заходить сегодня на кухню. Если Игорь придет пораньше, пускай сам готовит себе ужин. Но что-то подсказывало ей, что муж сегодня придет поздно.
Она сняла яркую блузку и задумалась. Если она собирается следить за ненавистной любовницей мужа, следует одеться как можно незаметнее. Уж у той-то глаз наметан, она живо приметит яркую блузку!
Даша достала длинную кофту из светло-серой марли и примерила. Вид совершенно бесцветный. Идет такая серая мышь, и никто на нее не посмотрит. Пожалуй, слишком. Даша повязала на шею ярко-оранжевый шелковый шарфик, волосы в этот раз заколола гладко, уж больно жарко на улице...
«Зачем я это делаю? — внезапно спросила она саму себя. — Для чего я трачу время на глупую и унизительную слежку? Не лучше ли будет заняться поисками работы, пока нет Митьки? Потому что сидеть на шее у Игоря я больше не собираюсь, я вообще не хочу ничего у него брать... Что ж, развод? — Она даже вздрогнула от этой простой мысли. — Возможно... со временем, а пока нужно разобраться со всей этой историей».
— Я хочу полной ясности! — сказала Даша громко. — Я не успокоюсь, пока не узнаю всю подоплеку этой истории. Кому понадобилось красть бабушкину шкатулку? Если вор взял ее просто так, то пускай отдаст. А если она ему зачем-то понадобилась, то мне она нужна еще больше. Я должна найти вора и отнять у него память о бабушке. Заодно и про собственного мужа неплохо кое-что выяснить... А стало быть, я не погнушаюсь слежкой ни за ним, ни за его любовницей. Не ждите от меня красивых поступков, не я начала всю эту историю. Вы сами устанавливали правила, так что не обессудьте...
Она усмехнулась: можно ли считать нормальным человека, который стоит один посреди комнаты и произносит длинную речь вслух?
«Плевать, — рассердилась Даша, — мне плевать, что обо мне подумают. Я буду стремиться к своей цели без колебаний. Пускай назовут это манией, мне все равно...»
Последнее дело у Шухера выдалось очень удачным. Квартирка на улице Ростроповича, с первого взгляда самая обыкновенная, принесла ему такую удачу, что он всерьез задумался о том, чтобы выйти на покой.
Он размечтался о домике в Испании с открытой террасой и садиком — не жалкие синявинские шесть соток, а хороший сад в цветах и апельсиновых деревьях...
Дело на улице Ростроповича было заказное, заказчик — ученый старик — дал наводку, велел принести только одну вещь. Шухер пришел на хазу в свое любимое время — полчетвертого утра, или ночи, когда на улицах нет ни одной собаки и угомонились уже самые поздние гуляки, а сон у мирных лохов самый крепкий, пушкой не разбудишь... Но Шухер никого будить не собирался, он отковырнул хороший импортный замок, как будто открыл банку пива. Все замки — они только от честных людей, а нормальному домушнику — тьфу, любой открыть ничего не стоит. В квартире, как и обещал заказчик, никого не было, и Шухер спокойно и неторопливо начал поиски.
Маленький фонарик держал в зубах, чтобы руки были свободны, верхний свет не включал — мало ли кто смотрит на окна, а работать в темноте, с фонариком, оно и удобнее, и привычнее.
Вещи Шухера не интересовали, на них можно засветиться, да и прибыль-то плевая, но, выдвинув ящик туалетного столика, на всякий случай запустил в глубину руку — и не ошибся: каждая вторая женщина в таком месте прячет заначку, и здесь тоже была стопочка долларов. Не бог весть что, а все-таки приятно, хорошая добавка к пенсии, как говорили в одной старой рекламе.