Гарнизон. Крепость
Шрифт:
— Не, не выйдет. Ну у меня по-крайней мере. Да и ведь в комнатах камеры стоят. — а я хлопнул щас себя по лбу… Пизда, об этом я и не подумал.
— Вот ты дебил, конечно (судя по всему, он догадался), как, блять, можно о камерах-то забыть? — засмеялся Юра.
— Да с этими всеми капсулами, больничками… — махнул я рукой. — Ладно, что-нибудь придумаю.
Мы остановились у его комнаты.
— Ну думай, только смотри думалку как у Телепата не отрасти… Ладно, давай, до завтра. Если чё выйдет у тебя, то расскажешь. — на этом мы попрощались, а я тоже на какое-то время зашёл в комнату.
Там
В общем — живём. Я сходил до душа, но там была очередь в каждую кабинку, причём одним из последних был Виктор… Так что я пока лучше в комнату вернусь и там посижу….
Телевизор, кстати, работает. Но канал тут только один — КедрЗОО ТВ. Показывали здесь… Ну… Передача про императорских пингвинов, про то, как между ними происходит размножение, высиживание яиц…
Даже как-то засмотрелся, интересно стало, но увы, душ через полчаса прикроется, а помыться хочется. Собственно, отправился мыться… Кабинки здесь просторные, закрытые, можно даже на пол лечь, но как-то не горю желанием.
Помылся, правда вода здесь ебанутая. Две минуты нормально, а потом как хернёт кипятком… Аж чуть не заорал пару раз…
Потом я вернулся в комнату, разложился, немного полежал при включенном свете, делая вид, что втыкаю в это шоу животное, а сам в это время поглядывал на камеру и на вентиляцию. Находились они, слава всем богам, в разных участках комнаты, а это уже упрощает дело немного.
Но вот как эту самую камеру отключить — вопрос, конечно, хороший. И, видимо, сегодня у меня всё-таки ничего не выйдет. Но теперь я понял, что я просто Е-Б-А-Н-А-Т.
Пока я ждал душ и втыкал, то мог где-то в коридорах найти место без охраны, превратиться и пршмыгнуть. Ой да в пизду.
Я выключил свет и лёг спать, а всё остальное уже завтра…
Интерлюдия 2. Звонок
Кедровия, г. Алексеевск
Белый лимузин с затонированными стёклами неспешно ехал по улицам столицы, охваченной дождём, ночные дороги были свободны от пробок, в отличие от всех остальных европейских столиц и это, пожалуй, один из немногих плюсов этого города… Вот, где-то промелькнула большая серая, охваченная влагой, башня с часами, построенная ещё в двадцатые годы того века; а чуть дальше, с другой стороны, — большое здание советских времён с жёлтыми колоннами и потрескавшимся фасадом, в котором расположилась самая известная коммерческая точка города, торговый центр «Атмосфера». Но лимузин продолжал ехать дальше, проезжая ряды магазинов и жилых домов, иногда сворачивая.
Затем машина завернула на большом перекрестке, на котором уже отключили светофоры, как делают это обычно в позднее время, и поехала вверх по дороге, являющейся главной улицей этого города, вдоль которой пролегал длинный бульвар, усеянный пожелтевшей мокрой травой и кустиками. Здесь же рядом располагался и рынок, на котором до сих пор кто-то стоял, торгуясь, и музей, стёкла которого уже не первый год разбиты. Поднимаясь ещё выше, лимузин проехал здание самой старой сети универсамов города, существовавшей ещё с далёких девяностых, до прихода российских Магнитов и Пятерочек, старый добрый «Торговец».
И вот, ещё через минуту машина остановилась на обширной стоянке возле длинного многоэтажного здания, на котором висела новая вывеска: «Гостиница "Любовь"». Она считалась лучшей в столице, да и вообще в Кедровии.
Сначала из машины вышел водитель, оказавшийся тем самым амбалом-водителем Айронфорта. Затем он открыл заднюю дверь, из которой, ожидаемо, вышел и его хозяин, сам Маркус Айронфорт. В этот раз у него в руках был зонтик, который тут же раскрылся.
— Херова Восточная Европа… Что Россия, что Кедровия — всегда дожди или зима, как эти славяне здесь вообще живут! — на английском выругался зеландец, и поспешил к гостинице. Недалеко от ступеней у нему норовил пристать какой-то местный пьяница, но амбал довольно быстро того успокоил.
У вестибюля его встретил местный портье, одетый не так чтобы по должности, ибо костюм на форму даже не походил: потрёпанная рубаха одного цвета, какие-то шаровары заместо нормальных брюк, да и лицо скорее какого-нибудь алкаша, нежели нормального портье.
— Вы… Это… Проходите, Марскус же… Да? — несвязно болтал этот самый портье.
— Ага. Именно он. — сказал тот со своим акцентом, не обращая внимания на портье, заходя внутрь.
Этот «работник» хотел ещё помочь ему в чем-нибудь, но увы, как только сюда вошёл амбал, то всё его желание резко пропало и он ушёл куда-то в сторону.
Внутри было относительно прилично, но по мнению Айронфорта — слишком тухленько, больше похоже на холл офиса какой-нибудь средненькой компании, нежели на гостиницу. Чёрный линолеум, белые креслица… И пустая стойка администратора, причём даже без колокольчика.
— Эй, найди управляющую, какого хера они посетителя оставляют без внимания! Абсолютная безалаберность… Какие-то бомжи в роли портье, и это ещё лучшая гостиница этой говно-страны! — зло обратился зеландец к амбалу, тот кивнул и ушёл, коротко ответив:
— Да, сэр.
Пару раз шумно вдохнув и выдохнув, на голове Айронфорта даже выскочили вены от гнева, и тот присел, однако тут же на его телефоне раздался звонок…
— Кого там ещё, сука… — по английски и шёпотом произнес он, беря трубку.
Тот, услышав французскую речь на той стороне телефона, нервно сглотнул, а на его лбу появилась испарина…
— Да… Я вас тоже приветствую… — он и сам перешёл на французский.
Далее слышны какие-то тревожные нотки на той стороне телефона.
— Да, я понимаю вашу ситуацию, сочувствую вам и всей Франции… Европе, да, конечно, Европе тоже…
— Но… — тот вытер пот дрожащей рукой. — Проект только-только начал функционировать, никто ещё не готов…
— Конечно, мне понятна вся острота ситуации, террор — это всегда плохо, но… И знаю, что ваш отдел ждёт от меня результатов, но сейчас…
В трубке этот неизвестный француз прикрикнул, на что Айронфорт с заиканием ответил:
— Я… Ладно… Но месяц это минимум, и то я не ручаюсь… Стойте… Что? Неделя?! — лицо Маркуса покраснело, он начал тяжело дышать, весь вымокнув, — …Но ведь они не сработались, даже ещё не научились…