Гарри Поттер и ЕГО Портрет
Шрифт:
Я вернулся в спальню, снял мантию-невидимку и лег наконец-то спать. Утро началось внезапно. Меня тряс Рон. Я думал, будет наоборот. Видимо совсем заболтался с Салазаром, раз проспал.
— Вставай, Гарри. Завтрак.
Я потянулся и начал выбираться из кровати, и направился в ванную. Сегодня день рождение Гермионы. Подарок, помимо очевидного есть, цветы ждут ее на прикроватной тумбочке, спасибо Добби. Я вышел из спальни, оделся и спустился в гостиную факультета, где меня ждала моя Герми. Она радостно улыбнулась, я подошел, поднял ее с кресла, и поцеловал.
— С днем рождения, любимая, — поцеловал еще раз.
— Спасибо, Гарри. Цветы
— Пусть это будет моей тайной, — тихо прошептал ей я.
— Хорошо, Гарри. Ты нашел, где мы будет отмечать? — шепотом спросила она.
— О, тебе понравится это место.
— Надеюсь.
Я отступил от нее. К ней подошел Рон, обнял и поздравил с Днем рождения, протянув подарок. Это была книга по анимагии.
— Я подумал, что мы могли бы ими стать. Кому, как не тебе изучить все это, чтобы мы все смогли это осуществить.
Мы засмеялись и отправились в Большой зал. Во время завтрака мне пришло письмо от Дориана. Я не стал его читать, убрав в сумку. Странно, что он не связался по зеркалу.
— От кого письмо? — поинтересовалась девушка.
— Да так, потом скажу, Герми.
— Хорошо, — она посмотрела на меня с ожиданием, чтобы я понял, что она не отвяжется.
Я улыбнулся ей, и мы направились учиться. День был долгим и я ждал ужина, чтобы похитить Гермиону с него. Я предупредил Рона и Лаванду что нас с Гермионой не будет до утра, они понимающе улыбнулись, но обещали прикрыть. И вот перед ужином, я утащил Гермиону в свое логово. Сказать, что она была в восторге от покоев Слизерина и от его портрета, значит преуменьшить.
— Мерлин, Гарри, это великолепно. Это лучший мой день рождения.
— Еще нет. Вот наши с Салазаром подарки. Это от него.
Гермиона удивленно посмотрела на портрет, Сал ободряюще улыбнулся, и она открыла коробочку. Там лежали аккуратные сережки с зелеными камнями, под цвет моему подарку. Небольшие гвоздики с застежкой в виде змейки. Змееуст - это диагноз.
— И что они делают, Салазар? — спросил у портрета я.
— Надень их. Они защищают разум от всего, даже обливейта, — гордо улыбаясь, ответил основатель. Я довольно улыбнулся. Идеальный подарок.
— Это потрясающий подарок. Спасибо, Лорд Слизерин, — поклонившись, сказала Герми.
— Это обращение теперь не для меня, а для Гарри, — ехидно улыбаясь, сказал портрет.
— Ты принял? Но как? Ты же князь?
— И лорд Блэк. Магия решила позволить мне возродить этот род. Извини Герми, с тебя дети. Много детей.
Она покраснела, но не стала отрицать эту возможность. Салазар мне подмигнул с портрета.
— А это от меня. Тебе надо будет капнуть на него кровью. Он защитит от всего. Даже от авады.
— Это потрясающе, Гарри! Он под цвет твоих глаз. Мне очень нравиться! — она капнула на него крови и начала надевать, но ее прервал Сал.
— Пусть наденет Гарри. Тогда никто кроме него не сможет его снять. Даже ты, — пояснил он.
— Хорошо, — я застегнул украшение и поцеловал ее в шею. — Мы пойдем, Салазар, у нас праздник.
— Смотрите не утомитесь. Если что, ты знаешь, где зелья.
Герми опять покраснела, и мы ушли в зал на ужин. Добби все-таки молодец. В комнате горели свечи, был аккуратно сервирован столик на двух персон, стояли легкие закуски и вино. Все-таки перед ночью любви не надо наедаться.
— Это очень красиво, Гарри! — она поцеловала меня в благодарность.
Мы сели за столик, я налил нам вино и мы принялись
— Так надо. Мы все успеем. У нас вся ночь впереди. А завтра никуда не надо.
С этими словами я ее поцеловал. Медленно, вдумчиво и начал спускаться по шее, к груди, не пройдя мимо сосков, она стонала и всхлипывала подо мной. Я целовал ее животик и понял, что он очень чувствительный. Она стонала особенно громко, когда я ее целовал в него. Наконец спустившись к своей цели, я лизнул клитор. Она дернулась и застонала, поощряя меня на дальнейшие действия. Она уже была мокрая. Я порхал языком по клитору, и начал входить пальцем во влагалище. Она уже стонала без перерыва. Я решил, что двух оргазмов в таком положении ей хватит. Спустя десять минут и два оргазма, я наконец-то снял тесные брюки. Гермиона уже охрипла от удовольствия. Прошептав заклятие контрацепции, я начал аккуратно проникать в нее, лаская пальцами очень чувствительный клитор. Почувствовав, что полностью вошел, я посмотрел ей в глаза. Видимо от двух оргазмов она была так расслаблена, что ей не было больно.
— Немного неприятно, но не больно, продолжай. Ну же! Двигайся!
Я не стал медлить, и начал двигаться. Она была восхитительно тесной и очень отзывчивой любовницей. Я решил терпеть, пока она не кончит. Я просунул руку между нами и начал ласкать клитор, подводя ее к оргазму. Кончили мы почти одновременно. Когда она начала кончать, то так сжала меня внутренними мышцами, что я кончил, как никогда сильно. Я практически рухнул на нее, с трудом удержав себя на локтях. Это был фейерверк.
— О Мерлин! — простонала Гермиона. — Если так хорошо в первый раз, то, что будет потом?
— Еще лучше! — я целовал ее медленно, с удовольствием, и перевернул нас, чтобы она оказалась сверху. Она удивленно на меня посмотрела, а я двинул бедрами, чтобы она почувствовала мое возбуждение.
— Ты хочешь, чтобы я была сверху? — облизав губы, спросила она охрипшим голосом.
— Ну, это твоя ночь. Я думаю, ты должна попробовать быть главной.
Она задумалась, но опять наклонилась меня поцеловать. Поцелуй был страстным, она простонала мне в рот. Я провел пальцами по ее входу, она опять была влажной. Я приподнял ее за талию, и направил ее на мой член. Герми аккуратно принимала меня, опускаясь вниз, и опустившись полностью, простонала что-то нечленораздельное. Потом она начала двигаться. Мне было очень хорошо. Поняв, что скоро опять кончу, я начал ласкать клитор в такт. Еще несколько раз двинувшись, она провалилась в удовольствие и я вместе с ней.