Гарри Поттер и Кубок огня
Шрифт:
— Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьёй.
Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.
— Где же они ночуют? — Рон подошёл к дверям, провожая их взглядом.
Громкий жестяной стук позади возвестил о возвращении Гермионы с коробкой, полной значков.
— Ну, наконец, идём скорее! — Рон поскакал по каменным ступеням, не сводя глаз с «вейлы», шедшей рядом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хагрида.
Друзья шли в
Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас откликнулся громким лаем.
— Давно пора! — Хагрид распахнул дверь. — Думал, вы уж забыли, где я живу.
— Мы были очень, очень заняты, Хаг… — Гермиона от изумления поперхнулась, взглянув на Хагрида. На нём был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-жёлтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дёгтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать причёску «конский хвост», но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а… где соплохвосты?
— Наруже, рядом с грядкой тыковок, — расцвёл Хагрид. — Выросли очень. В длину почти метр. Только вот — эх, беда! — стали друг дружку убивать.
— Не может быть! — сочувственно воскликнула Гермиона, бросив выразительный взгляд на Рона, который хотел было высказаться, глядя на фантастическую причёску Хагрида.
— Да, — печально вздохнул Хагрид. — Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек всё-таки ещё осталось.
— Какое счастье! — сказал Рон. Хагрид кивнул, не поняв сарказма.
В хижине была всего одна комната. В углу — громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать кровати деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копчёные окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол, и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других.
— Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание… Но молчок, как бы оно… не проговориться…
— Ну скажи, Хагрид, ладно тебе… — подначивали ребята, но лесничий только тряс головой и улыбался.
— Не хочу… того… портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу ещё до одного Турнира Трёх Волшебников.
Гостеприимный Хагрид
После полудня зарядил мелкий дождь. Как уютно сидеть у камина и слушать лёгкий стук капель по стеклу. Хагрид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой завязался спор о домашних эльфах. Она показала ему значки ассоциации, но он наотрез отказался в неё вступать.
— Неладное ты задумала, — насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу жёлтую шерстяную нитку. — Прислуживать людям у домовиков… э-э… от природы. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет страдание! А уж если денег предложить… хуже обиды не выдумаешь…
— Но Гарри же освободил Добби, и он на седьмом небе от счастья! — возражала Гермиона. — Мы все слышали: здесь он получает зарплату.
— В каждой семье свой чудик. Я не говорю, что домовики все против свободы. Но многих, Гермиона, тебе… э-э… не удастся уговорить.
Рассерженная Гермиона затолкала обратно в карман коробку со злополучными значками.
В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы.
— И я пойду с вами, — сказал Хагрид, убирая штопанье. — Подождите секунду.
С этими словами Хагрид встал, пошёл к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах.
— Хагрид, что это? — закашлялся Рон.
— А? — У Хагрида в руке был большой пузырёк. — Тебе не нравится?
— Жидкость для бритья? — спросила Гермиона осипшим голосом.
— О-де-колонь, — по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил: — Может, я это… чересчур перелил? Одну минутку, я скоро… — вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой.
— Одеколон? — изумлённо протянула Гермиона. — Хагрид?
— А что с его волосами? И ещё этот парадный костюм?
— Глядите! — Рон вдруг показал в окно.
Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щёки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом.