Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Спокойно, Клара!
– рявкнула Гермиона, грозно надвигаясь на второклассницу.
– Директор ясно сказал: никаких скандалов, никаких выяснений отношений между учениками быть не должно! Если мы здесь в Хогвартсе все перессоримся, то нам не на что надеяться, мы в одной лодке!
– Погоди, Гермиона, - потер лоб Невилл.
– Я что-то не понял последнее... что ты имеешь в виду?
Гермиона Грэйнджер обвела всех сухими блестящими глазами.
– А вы что, не сообразили, что после падения Азкабана и Министерства Магии Хогвартс - последний оплот противников Вольдеморта? Ему нужен Хогвартс, если не для того, чтобы его уничтожить, то для того, чтобы превратить его в школу Темных Искусств! Те ученики, которые не захотят подчиниться ему, будут уничтожены! Все...
Эти слова вновь вогнали ребят в состояние глубочайшего ступора. Гермиона продолжала:
– Школа переходит на осадное положение. По всему Хогвартсу установлены посты для дежурства. Все ученики старше второго класса разбиваются на группы и, согласно графику, который профессор МакГонаголл скоро вывесит на доске объявлений, будут следить за порядком в школе. Старшеклассники будут круглосуточно наблюдать за окрестностями Хогвартса со всех башен замка. Члены прошлогодних команд по квиддичу регулярно будут облетать школьные владения, чтобы предупредить нас, если увидят посторонних. В остальном занятия проходят стандартно и на них будут присутствовать все, кроме дежурных. Да, кстати, сдвоенные занятия по Защите от Сил зла теперь будут проводиться каждый день. А Зельеделие пока отменили...
– Снейп - один из них!
– ахнул Невилл.
– Я всегда это знал!
– Ничего подобного!
– горячо заверил его Гарри.
– Совсем наоборот!
Но ни Невилла, ни других гриффиндорцев это не убедило. Гарри услышал несколько не слишком лестных эпитетов, характеризующих Снейпа.
– А что с нашими родителями?
– тихо спросил Деннис Криви. В его рукав вцепилась Гвинетт Макферсон. Она тихо, испуганно плакала.
– И с нами? Ну, с теми, у кого родители - маглы?
– Я... я не знаю. Я больше ничего не знаю, - пробормотала Гермиона. Силы вдруг оставили ее, и она опустилась на ступеньку, закрыв лицо руками. Видеть всегда уверенную в себе старосту Гриффиндора в таком потрясении было ужасно. Словно у нее вдруг надломился стержень, на котором держалась вся надежда. Сердце у Гарри прыгнуло куда-то вверх и не желало спускаться обратно. Рон упал рядом с Гермионой, приобнял ее и уставился в пустоту.
– Папа, - услышал Гарри его шепот.
– Перси....
– Рон, перестань!
– зарычала Джинни, расталкивая плачущих однокашников и продираясь к брату.
– Не смей даже думать об этом, слышишь! Прекрати! И вы все заткнитесь!
– обернулась она к остальным гриффиндорцам.
– Чего вы разревелись, как идиоты?! Не рыдать нужно, а соображать, что теперь делать. Гермиона, ты же всегда могла что-то придумать, ты же у нас самая умная. Ну, давай же!
– Джинни, как я могу? Там мама с папой! Если с ними что-то случится, то...
– Замолчи и слушай!
– Джинни воздвигалась над братом и Гермионой, как монумент борьбы за свободу. За ее спиной с горящими, как угли, глазами стояла Клара.
– Если мы будем выть и причитать, то ничем не поможем, ни своим родителям, ни Дамблдору! Без толку развозя слезы по лицу мы ничего не добьемся!
– Джинни права, - решительно заявил Гарри.
– Мы же не допустим, чтобы с нашей школой что-то случилось?! Это же наш Хогвартс! Мы же не хотим, чтобы этот мерзавец разрушил и наши семьи и нашу жизнь только из-за того, что ему хочется урвать еще один кровавый кусочек власти!
– Гарри, - прошептал Тоби.
– Опомнись! Это же Воль... Сам-Знаешь-Кто!
– Это Вольдеморт, - холодно ответил Гарри, до боли сжимая перила лестницы.
– И я не позволю ему причинить боль еще кому-то... Он убил моих родителей. По его приказу убили твоего брата, Рон, убили Хагрида и Чу, убили родителей и родственников многих из нас! Он убил бабушку и дедушку Сьюзен Боунс, а вчера его прихвостни уничтожили ее отца, и она осталась одна на всем свете! И так будет со всеми нами, если мы не объединимся чтобы...
– Чтобы положить этому конец, - Рон медленно поднялся. В его глазах мелькнул отблеск, слегка испугавший Гарри. Он вдруг подумал, что смерть Фреда куда сильнее затронула Рона, чем он думал раньше.
– Я с тобой, Гарри.
– И я!
– Джинни положила свою бледную ладонь на кулак Рона.
– Я тоже, - Гермиона одернула мантию и положила руки на плечи Гарри и Рону.
– Мы сможем! Мы сделаем это! Да здравствует Хогвартс!
– Да здравствует Гриффиндор!
– закричала Клара изо всех сил. Все поддержали ее громкими воплями, разбудившими Северину, спавшую на краешке картины над камином. Вопли напугали белку до такой степени, что она со страху свалилась прямо на голову Невиллу, и, не разобравшись, кто виноват, спросонья впилась ему зубами в ухо.
Гарри пришел на завтрак уставший. Они с Роном и двумя четвероклассниками из Хуффльпуффа все утро простояли на самом верху Северной башни, вглядываясь в горизонт - не появится ли кто посторонний. От радужно переливающейся Защитной стены рябило в глазах. Мадам Хуч и квиддичная команда Рэйвенкло патрулировали воздушное пространство Хогвартса, как тяжелые военные истребители, носясь вокруг башен и пролетая под сводами арок. На причале возле старинного корабля стоял дозор из семиклассников Гриффиндора и профессора Вектор, гриффиндорцы зябко кутали носы в полосатые красно-желтые шарфики и сонно поглядывали на воинственно высунувшего клюв из воды гигантского кальмара. Джинни сунула Гарри с Роном пару бутербродов, но от долгого стояния на холодном воздухе они сильно проголодались, замерзли и одних бутербродов, которыми они щедро поделились с продрогшими хуффльпуфцами, не хватило, чтобы заморить червячка. Поэтому на квелый рисовый пудинг и холодные сосиски (видимо, ужасная новость ошеломила и домовых эльфов) Гарри набросился с жадностью. Рон оглядывался в поисках своей возлюбленной старосты, но Гермионы не было.
– Она в библиотеке, - пояснил Невилл, уплетая сосиски с не меньшим усердием, он тоже был на дежурстве, только во дворе, и порядочно промерз.
– Сказала, что хочет найти какое-нибудь защитное заклятие получше, сомневается, что то, которое наложено на Хогвартс, надежное.
– Ее что - не устраивает такой способ обороны? Сам Дамблдор решил, что так будет лучше всего, - удивился Рон, вонзая зубы в пудинг. В этот момент в двери Большого зала зашли трое. Парвати Патил выглядела ужасно, синева у нее под глазами переходила в желтоватый болезненный румянец на скулах, она была закутана в несколько свитеров и две мантии: одну свою и вторую с гербом Рэйвенкло. Поддерживающие девушку Падма и Кларенс Дэйвис осторожно провели ее по проходу между столами и усадили возле одноклассников-гриффиндорцев, где Лаванда тут же взяла подругу под свое крыло.
– Как ты себя чувствуешь, Парвати, дорогая?
– Нормально, - пробормотала Парвати, сжимая виски.
– Уже почти нормально. Голова только болит. И глаза боюсь закрыть: все время мерещится...
– Парвати, а что такого ты видела, если тебе стало так плохо?
– Гарри внимательно посмотрел в черные глаза всегда веселой, легкомысленной девушки, чувствуя, что в ней что-то неуловимо изменилось.
– Гарри, оставь ее в покое!
– отрезала Лаванда. Она сняла с подруги плащ и отдала его Кларенсу, все еще воздвигавшемуся над Парвати. Она рука рэйвенкловца крепко лежала на плече Парвати, словно ни за что не хотела его отпускать.
– Кларенс, Падма, идите к своим. Потом, после ужина увидимся... Гарри, не спрашивай ее ни о чем! Дай отдохнуть человеку!