Гарри Поттер и Ось Времён
Шрифт:
С этими словами Поттер встал, и, схватив сумку с книгами, вышел из гостиной.
Сейчас путь его лежал в подземелья, к своему «самому любимому» преподавателю.
Около входа уже стояли слизеринцы, и Гарри неожиданно в голову пришло, что вскоре может случиться акт снятия баллов с Гриффиндора ввиду массового опоздания на урок алхимии.
— И где же твои собачки-телохранители? — тут же обратилась к нему Панси Паркенсон, немедленно переведя полный надежд взгляд на Малфоя. Тот молчал, из чего следовало, что он и впрямь боялся змей. Или Малфой полностью игнорировал Паркенсон. Впрочем, Гарри до этого
— А где же твои пёсики? — едко спросил Гарри, резко оборачиваясь к Панси, — попрятались, когда тебя увидели?
Слизеринка задохнулась от возмущения. Бросив быстрый взгляд на Драко, она поняла, что поддержки от него не последует. Тогда Панси решила справляться своими силами.
— Ах, да… я и забыла… ведь твои пёсики долго не живут… — протянула она, плохо скрывая бурлящее внутри раздражение вперемешку с предвкушением торжества.
Но Гарри остался спокоен. Только зрачки резко сузились от подступившего гнева и горечи, превратив глаза в ярко-изумрудные зеркала.
— Если ты сейчас пытаешься казаться остроумной, то получается весьма слабо, — безразличным тоном произнёс Поттер. — А если решишь и дальше изображать перед всеми присутствующими всегда готовую к делу подстилку, то меня, пожалуйста, в это не впутывай. Я себя, знаешь ли, ещё уважаю.
— Да ты… — слизеринка едва не плача сделала несколько шагов в его сторону, крепко сжав кулачки. Остальные же ученики зелёного факультета не без интереса наблюдали за развитием событий, не делая, однако, ни каких попыток помочь Панси. — Ты…
— И кстати, тебе ли говорить о пёсиках… с такой-то рожей, — пренебрежительно продолжил Гарри, получая какое-то гадкое, садистское и неприятное удовольствие от того, что глаза девушки, действительно чем-то отдалённо напоминавшей мопса, заблестели.
— Ты гадкий, отвратительный, ничтожный гремлин, — наконец выдавила она.
— Уж получше тебя, — отозвался Поттер, которому этот разговор тут же наскучил.
Чтобы показать, что больше ничего говорить он не намерен, Гарри полез в сумку с книгами и уже через несколько секунд заинтересованно штудировал учебник по чарам.
Доведённая до кипения слизеринка, увидев, что соперник не обращает на неё внимания, полезла за палочкой. На то, чтобы найти оружие в сумке у Панси ушло около тридцати секунд. На то, чтобы выдумать подходящее заклинание ещё десять. Всё это время Гарри стоял не двигаясь, прислонившись к стене и смотрел в учебник. Остальные же ученики Слизерина продолжали с интересом переводить взгляд с Панси на Гарри, ожидая окончания этого столкновения.
«Слава Мерлину, хоть ставки не делают!» — пронеслось в голове у Гарри.
Когда же, наконец, палочка была направлена в сердце юноши, а жёлтый луч готов был сорваться с её кончика, Поттер неуловимым движением, отработке которого они с друзьями посвятили несколько недель летом, выхватил палочку и произнёс щитовое заклинание высшего уровня. Он сомневался, что Паркенсон способна наслать на него серьёзные чары, но опыт подсказывал, что от слизеринцев можно ждать всего.
Простенькое оглушающее заклинание разбилось о щит, не оставив и следа ещё до
Ещё несколько секунд Гарри пристально смотрел на Паркенсон, а потом презрительно фыркнул и убрал палочку обратно в рукав, где носил её последние несколько месяцев. (По началу было очень неудобно, но вскоре юноша привык и практически перестал замечать её. Ну а после прибытия в Хогвартс Гарри наложил на свою мантию несколько заклинаний, которые не позволяли палочке выпасть). Больше не глядя на слизеринцев, парень поднял книгу и вернулся к её чтению.
Как обычно, за пять минут до звонка, ученикам было позволено войти в класс. Гарри, по прежнему остававшийся единственным присутствующем на уроке гриффиндорцем, хмуро занял своё место за третьей партой.
К тому моменту как Панси почти закончила рассказывать декану о том, как Поттер сперва оскорбил её, а потом атаковал, в класс ввалились запыхавшиеся гриффиндорцы. Едва они успели в спешном порядке занять свом места, прозвенел колокол, объявляя о начале урока.
— Так, Поттер, сто баллов с Гриффиндора за оскорбление ученицы и ещё двести за нападение на неё. Десять баллов с Гриффиндора за опоздание на урок. С каждого опоздавшего, — добавил он. — Теперь начнём урок. Кто мне расскажет о свойствах панциря моллюска?…
— Ненавижу зелья, ненавижу слизеринцев, ненавижу Снейпа! — распинался Рон, пока они с друзьями поднимались из подземелий на пятый этаж — к Аллерту.
Во время урока Гриффиндор ухитрился потерять ещё около ста баллов, от части по вине Уизли, хотя, больше всех, как всегда, досталось Невиллу. Слабым утешением служило то, что Слизерин тоже лишился примерно ста баллов. Но радовало это мало — лишившись за один урок четырёхсот баллов, Гриффиндор катастрофически отстал от остальных факультетов в гонке за кубок домов.
— Да не нервничай ты так, — отозвался Гарри, перескакивая через обманчивую ступеньку.
— Что значит не нервничай? — не понял Уизли. — Мы лишились кучи баллов, а ты говоришь не нервничать?!
На самом деле Гарри прекрасно знал причину сегодняшнего недовольства Снейпа, стоившего всем факультетам, ученики которых в этот прекрасный день имеют несчастье попасть на глаза преподавателя алхимии. Дело в том, что вдобавок к обязанности в конце недели лезть в Тайную комнату Салазара Слизерина декану основанного этим магом факультета теперь придётся смириться с тем, что Гарри смог честно, не используя эмоций, пробить его блок, впрочем, не слишком сильный. Причиной был не сам факт разрушения учеником защитного барьера. И даже не те воспоминания, которые Гарри там увидел. Дело было в том, что Снейпа отвлекло то, что Вольдеморт вновь решил развлечься, причиняя предателю боль в области Метки. В общем, профессор был сегодня зол и ничего удивительного, что им досталось.