Гарри Поттер и Ось Времён
Шрифт:
Юноша лишь фыркнул. Травологию он не считал серьёзным, заслуживающим внимания предметом, так что и особых усилий к его изучению не прилагал. В группе он числился если не среди отстающих, то, по крайней мере, среди плетущихся в хвосте процессии. Юноша справедливо полагал, что лейкой и удобрениями он вряд ли сможет привести Вольдеморта в панический ужас и заставить биться в истерике, каясь во всех грехах. Поэтому старался не слишком утруждать себя написанием сочинений, просто перекатывая из энциклопедий свойства той или иной травы. Другое дело, если трава, подобно «дьявольским силкам» могла послужить
— А ты что, опять не будешь делать задание? — поинтересовалась Гермиона, откладывая в сторону перо.
— Буду, куда я денусь… — отмахнулся Поттер. — Сейчас, только с мыслями соберусь…
— Как проверка?
— Не хуже чем с Хмури, — усмехнулся Гарри. — Там хотя бы никто не спал.
— Что настолько скучно? — неподдельно изумилась староста.
Диалог у них явно не ладился. Гарри абсолютно не знал, о чём поговорить с Гермионой наедине. То есть, конечно, знал, что с ней можно говорить и спорить о любом из проходимых ими по программе предметов, можно было поболтать о пережитых приключениях, о делах… но о проблемах юноше сейчас говорить абсолютно не хотелось. Сейчас Гарри Поттер осознал, что понятия не имеет, о чём можно поговорить с девушкой наедине. Не просто с девушкой, как, например, та же Парватти. Гарри ни в коем случае не хотел оскорбить гриффиндорку, даже в мыслях, но, как бы то ни было, её занять он бы смог легко — любым бессмысленным рассказом о собственных злоключениях. А вот о чём говорить с умной девушкой, вроде Гермионы, он не знал.
— Вот именно — настолько… Скажи, а ты когда-нибудь видела море? — непонятно зачем выпалил он и тут же зажмурился, ожидая что, Гермиона решит, что юноша просто не желает с ней разговаривать и поэтому переводит разговор на какую-то чепуху.
— Да, конечно, — вопреки ожиданиям, охотно отозвалась староста. — Мы с родителями ведь много раз были за границей, а чтобы туда попасть, надо пересечь Канал. Ещё мы были в Италии… совсем давно — ещё когда я не знала, что есть магия…
Гарри охотно ухватился за так кстати подвернувшуюся тему для разговора.
— А как ты узнала о ней? В смысле, как ты впервые неосознанно колдовала?
— Гм… родители на лето после третьего класса отправили меня на лето к тёте. У неё есть сын, всего на год старше меня, — начала Гермиона, вконец забыв о книгах. — Вредный мальчишка, дальше некуда. Он задумал со мной пошутить — закрыл в ванне, когда я туда зашла, и пустил мышь. Я тогда мышей больше всего на свете боялась! — староста усмехнулась. — Теперь-то мы их чуть ли не на каждом уроке трансфигурации в руках держим, не говоря уж о зельях — там-то вообще все ингредиенты — не приведи Мерлин…
Гарри тоже улыбнулся, представляя, что было бы с тётей Петуньей, узнай она, из чего варятся настоящие волшебные зелья.
— Я испугалась, — продолжала Гермиона, — заверещала, так что у самой уши заложило, а когда снова посмотрела на мышку — она превратилась в мыльницу.
Гермиона смущённо покраснела, как будто такое проявление магии было чем-то позорным, не достойным волшебницы.
Тогда Гарри рассказал о том, как проявлялась в детстве магия у него. Потом разговор как-то неожиданно перешёл на домашних животных и уже через несколько минут они дружно смеялись над тем, как Кеара недавно сбрасывала шкуру, а точнее над Невиллом, которому на эту шкуру посчастливилось наступить.
Наконец Гермиона спохватилась и поспешила вернуться к написанию работы по травологии, не забыв подключить к этому благородному делу и Гарри.
— И сколько надо народу, чтобы такую дуру с корнем выдрать? — задумчиво пробормотал Гарри, разглядывая иллюстрацию в книге.
На картинке был изображён корнеплод, по размерам напоминающий хороший грузовик, а внешне — большую морковку.
— А ты прочитай, — отозвалась староста, — тут же написано — легко поддаётся под чарами Lokomotor…
В доказательство своих слов Гермиона ткнула пальцем в одну из мелких строчек. Гарри лишь глубоко вздохнул и вернулся к переписыванию статьи.
Когда они вернулись в гостиную, уже смеркалось. На пасмурном ноябрьском небе не было видно ни единой звезды, полная луна спряталась за облаками. Глядя на небо, Гарри знал, что этой ночью Ремус Люпин превратится в кровожадного монстра… Он вновь вспомнил их летний разговор. Действительно, Гарри давно пора смириться с тем, что его считают героем, а не вздрагивать каждый раз, когда кто-то за спиной произносит его имя. Несмотря на напускное безразличие, он едва не подскакивал на месте, ожидая либо очередную толпу журналистов, либо Вольдеморта. Он как флаг, который подняли над собой люди. И теперь, хочешь — не хочешь, будь любезен — колыхайся на ветру…
«А всё-таки неприятно быть таким флагом», — отметил про себя Поттер, зарываясь носом в подушку.
Сон навалился на него внезапно, затянув в свои глубины. Юноша ничего не видел перед собой, медленно погружаясь в уже ставшую привычной пустоту, но в этот же момент, словно полоснув бритвой по сознанию, его вырвало из этого блаженного междумирья. Гарри, словно бы со стороны смотрел на то, как кто-то благоговейно опускается на колени перед восседающем на чёрном кованном кресле Вольдемортом. Юноша слышал обрывок разговора:
— Ты уверен в этом? — тихим свистящим шёпотом изрёк Лорд.
— Да, мой повелитель, — почтительно, с придыханием ответил Пожиратель, смутно знакомым голосом. — Я своими глазами видел, как они натаскали этого волчонка. Теперь он опасен, мой Лорд. Он силён достаточно, чтобы встать против вас…
— Даже так… — задумчиво прошипел Вольдеморт, изучая свою бледную, костлявую руку, в которой небрежно держал волшебную палочку, так похожую на палочку Гарри. — Пусть им займутся наши новые помощники, заодно и покажут, на что способны. Мне он нужен — живым или мёртвым.
Дослушивать эту многообещающую беседу Гарри вовсе не собирался. Как только он понял, где находится, он ударил по противнику, стараясь причинить как можно большую боль, и одновременно с тем посылая ему очередную карикатурную картинку, глядя на которую Дин, без сомнения, снял бы шляпу.
Юноша резко сел на кровати, прижимая ладонь к шраму, который словно прижгли калёным железом. Рядом с кроватью уже столпились сожители, недоумённо переглядываясь, наверное, решая, стоит ли звать Макгонагалл.