Гарри Поттер и Суровая Реальность
Шрифт:
— Хм-м, ясно, двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит… - пояснения сопровождались магическими импульсами в инструмент, мастер, судя по всему, работал при помощи магической вариации на тему эхо локатора.
— Волос с головы вейлы, моей гран-маман, - Флёр явно была недовольна, а я попытался узнать, что именно так испугало Оливандера, благо он только что об этом думал. Вейлы - природное очарование, завязанное на магию. А если в качестве сердцевины… скидки на тонкие воздействия, иллюзии и… мозголомство, а розовое дерево только добавляет возможностей в этом плане, зато что-то мощное и убойное ей просто не создашь - не может отравленный стилет выполнить работу тяжелой секиры. Ай да француженка, ай да милая девочка.
— Да… да, я никогда не использовал для палочек
— Орхидеус!
– воскликнул старый мастер, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флёр, заодно возвращая и палочку. Причем, делал это он максимально поспешно. Хм, а действительно - очень тонкая манипуляция - трансфигурация воздуха в цветы, причем, готов поспорить - каждый листик в букете уникален. Старик крут, я бы такое не осилил… пока он не показал плетение и напитку.
Вторым оказался Виктор.
— Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно… - Стиль? Какой еще стиль? А, последовательность обработки сердцевины и древесины, ну и так, ещё какие-то мелочи, трудно уловить. Тем временем, Оливандер начал производить очередные манипуляции с палочкой болгарина.
— Да… саксаул и сухожилие дракона?
– метнул он взгляд на Крама. Тот кивнул.
— Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… Авис!
– как раз вариант на тему тяжелой секиры.
Палочка из саксаула издала звук, похожий на ружейный выстрел и с кончика сорвалось несколько птичек, выполненных под копирку, - иллюзия, не сильно качественная, да еще и с “корявостью” в виде грохота в начале, зато долбани он из неё чем-нибудь боевым. Результат был бы куда интереснее.
— Отлично, кто у нас еще остался?… Поттер!
– я молча протянул ему деревяшку, Оливандер хмурился, вертел несчастный артефакт и с каждой секундой мрачнел всё больше. В мыслях у деда творилась сущая чертовщина, единственное, что я понял, его сильно что-то удивило, но вот что? А если копнуть чуть глубже? Вот же! Старик в недоумении - через палочку пропускали в последнее время только чистую ману одной школы, без каких-либо посторонних примесей, причем именно ту, что лучше всего для палочки и подходит - Жизнь и Огонь, вот только для четырнадцатилетнего пацана, которого, к тому же, никто не учил - это немного невозможно, чёрт, придется править воспоминания, хорошо, что всё-таки решил посмотреть за Оливандером псионически, а то могло бы нехорошо получиться. Так, теперь аккуратненько… хм, вроде бы нормально.
— Палочка в прекрасном состоянии, мистер Поттер, - мастер протянул инструмент обратно и, раскланявшись с Дамблдором, покинул кабинет. А нас повели фотографироваться, вот только кое-что не давало мне по пути покоя - задумчивый взгляд от Флер и… Тонкс?
Сириус Блек. Дома.
Сириус сидел в кабинете, когда-то принадлежавшем его отцу и выводил на бумаге список “ошибок”, “случайностей” и “совпадений”, так или иначе связанных с директором, с Гарри и с Орденом. Картина получалась очень неприятной. Стоило отправиться в увлекательный круиз до Азкабана, как все “друзья” резко забыли, что у Джеймса и Лили был ребёнок. И ладно Ремус - одного взгляда на оборотня было достаточно, чтобы понять - он помочь Гарри не смог бы при всём желании - ему средств и на еду-то не хватало, не говоря уже о возможности забрать ребёнка друзей, да и опять же, его “пушистая проблема”… но остальные? Уизли, Динглы, да та же МакГонагал в конце концов! Плюс письма, ну, тут юный Поттер несколько погорячился - отправляет их артефакт, причем, не один и не два - система резервируется раз пять, но для волшебника, что рос среди маглов существуют чёткие правила - знакомит его с миром магии преподаватель, а никак не лесник. При всех достоинствах и дружелюбии Хагрида, нельзя не признать, что способность что-то объяснить у него… почти отсутствует, ладно, преподаватели могли быть заняты, хотя извещать маленьких волшебников - их прямая обязанность, но мог же он послать кого-то из Министерства, или, если не доверяет им, сам сходить, чай не развалился бы, но нет, письмо доставил Хагрид. Мягко говоря, странный выбор директора, но… только если смотреть на этот эпизод, но вот в целом… Грюм в своё время неплохо его натаскивал, в том числе различным методикам аврората. Что такое психологическая ломка и прессинг Сириус знал прекрасно, чего не дал Грюм, объяснили дементоры. Добротно так объяснили, с примерами и применением на собственной шкуре. За двенадцать лет объяснений любой проникнется. Вот тебе и добрый дедушка… м-да, да еще Гарри, который подозрительно похож на него самого в молодости, слишком похож для простого совпадения. Неужели он не такой уж “крестный” отец? По времени подходит… как-то, когда Джеймс разок перебрал и Лили устроила скандал, ну, он пошёл её успокоить и как-то само собой все получилось… Мысли были весьма сумбурными и беспорядочными.
— Боюсь, на том свете Сохатый будет бить мне морду долго и вдумчиво. Но, это будет потом, сейчас стоит сделать то, что нужно было осуществить ещё в войну. Правда, теперь я не знаю, против кого будут направлены новые знания, впрочем, неважно, - поднявшись из кресла, последний (а может, и нет, как теперь подозревал Сириус) из Блеков отправился в библиотеку - хоть когда-то он пообещал себе, что не будет мараться в темных искусствах, но последние события заставляют пересмотреть старые убеждения и, в случае необходимости, лучше иметь возможность напомнить, почему Блеков в свое время так боялись, чем глупо погибать из-за несоответствия некоторых заклинаний морали людей, отправивших его в Азкабан, а Гарри - в личный ад…
Флёр Делакур. Карета и разговор.
— Что скажешь, девочка?
– Мадам Максим устроилась в кресле и укуталась в плед, грея руки о керамическую чашку с подогретым вином - прогулки по такой погоде были вещью очень неприятной, хорошо хоть среди местных учеников нашелся хотя бы один, достаточно воспитанный, чтобы наложить согревающие чары по прибытии делегации, иначе половина гостей могла свалиться с простудой.
— Крам - силен, судя по палочке, предпочитает силовые методы решения проблем, давит грубой мощью. Реакция на мою врожденную способность низкая, но есть, - белокурая девушка в соседнем кресле пожала плечами, - Поттер… очень странный тип.
— Ммм? Я слышу в твоем голосе заинтересованность несколько большую, чем просто любопытство по поводу конкурента, - директриса Шармбатона отхлебнула подогретого вина.
— Я успела собрать слухи про этого человека. Часть учеников отзывается о нем довольно пренебрежительно, но есть некоторые факты. В 11 лет - дуэль с преподавателем ЗОТИ, после этого профессора Квирелла никто больше не видел. В 12 - история с Тайной Комнатой, говорят, там был василиск. К тому же, выяснилось, что Гарри Поттер - змееуст. В 13 - телесный патронус, отпугнувший сотню дементоров, плюс, прогулки под полной луной вместе с оборотнем, по странному стечению обстоятельств, также оказавшимся учителем ЗОТИ.
— Телесный патронус в 13? Очень неплохо, пожалуй, не стоит его недооценивать из-за малого возраста. Тебя заинтересовала его сила?
— Нет, мадам, дело не в этом. Он ПОЛНОСТЬЮ невосприимчив к очарованию. Я попробовала воздействовать на него в полную силу и… ничего! Он сообщил, что вспомнил какой-то неприятный момент жизни и все! Даже отец два года привыкал к минимальному уровню мамы, а если она начинала действовать в полную силу, то он до сих пор пускает слюни - за двадцать лет он так и не привык полностью, - девушка не усидела в кресле и начала нервно вышагивать по комнате.
— Тише, Флёр, я понимаю, что для тебя это очень важный вопрос…
— Важный? Да я нормально по улице пройти не могу - подавляющее большинство носителей штанов пытается изнасиловать взглядом, а остальным просто стыдно себя так вести, но не нужно быть легелиментом, чтобы понять, о чем они думают, - продолжила бушевать девушка.
— Флёр!
– резкий окрик директора вернул её к действительности.
— Простите, мадам Максим, просто наболело. Я же вообще ни с одним парнем поговорить нормально не могу лет с восьми! А тут такой интересный случай.