Гаситель
Шрифт:
— Там …ец! — выразился он коротко, но ясно. — Допились! Бухали всю ночь, за столом и заснули, а тут сверкает, туман непонятный и вонючий. Короче херня какая–то происходит, как бы не выброс с комбината. Вот мы и решили дезинфекцию провести, на которую еще люди вышли, что в окна всё это светопреставление наблюдали. В итоге они как–то быстро опьянели, разговаривать перестали, а потом вообще сдурели, навалились на меня и так и не проснувшихся Леньку с Константиновичем, грызть нас принялись, рыча при этом как звери дикие.
Мы когда подъехали, видели что они под деревьями возле столика толпились, Витька там стаканом еще размахивал, доказывал кому–то что–то. Задерживаться не стали, в квартиру сразу поднялись. А возле столика как раз события, о которых я в прошлый раз только догадывался, произошли.
Всмотрелся в него, пусть пьяного, окровавленного, но вроде вполне себе вменяемого. Насколько он пьяный мог быть вменяемым. Принял решение
— Короче, Вить, звиздец настал! То не вы допились, химией нас всех траванули, и люди бешеными становятся. Укус не смертелен, сам пережил подобный, так что умываешься, перевязываешься и ждешь меня. Дверь за собой на все замки замкнешь и носа наружу не высовываешь. Понятно?
— Понятно! — кивнул несколько ошеломленный морячок, пытаясь собрать мозги в кучу.
— Мы сейчас по делам прошвырнемся, а потом за тобой вернемся и более подробно всё объясним.
— Это когда примерно будет?
— Часа через два, но может быть и позже. До вечера точно навестим тебя.
Или из–за шока, или из–за того что пьяный, но скорее всего он просто мне сразу поверил и не стал в столь неподходящее время вопросами меня засыпать. Понял это из–за его взгляда мне в глаза, на мое оружие, на Владу и снова мне в глаза. И взгляд этот был уже не такой и пьяный.
— Добро, жду — кивнул он, и не задавая больше вопросов потопал к двери в свою квартиру. Дождались пока он войдет внутрь…
— Мне еще проверить надо… — посмотрел я на Владу, вспомнив про Вавилова Андрюху, своего одноклассника и его отца, что в прошлый раз сына со своей женой убил и горе водкой заливал.
А также вспомнил про красотку Светку! Резко развернулся и рванул наверх. «Как я мог забыть?»
И в этот раз дверь в ее квартиру приоткрыта была. Почему? Не знаю. Может выглядывала в подъезд и не закрыла ее. Да это и не важно! Важно другое… Я снова опоздал!
В этот раз, пусть и с огромным трудом, но если что еще и оставалось в желудке, там и осталось. Церемониться не стал, выстрелил из автомата Светке, поедавшей своего ребенка, в затылок. После чего, такое ощущение, что полностью опустошенный, направился вон из квартиры.
Ох, права была Влада, когда говорила, что свихнусь. Точно свихнусь, но раз уже здесь, одноклассника всё же проверю.
Снова через крышу в соседний подъезд перебрались и спустились к квартире Вавиловых. Как и в прошлый раз дверь оказалась не замкнута, только не стучал стаканом на кухне Николай Олегович. Тишина в квартире недолго продлилась, сменилась урчанием из комнат, когда я в прихожей взял с тумбочки ключи и уронил их обратно.
— Уходим! — всё было ясно, не помогла Николай Олеговичу в этот раз водка.
Пепел в душе развеяло ветром, совсем ничего не осталось! Больше я никуда и ни к кому не пойду. Пусть слабак, но иначе точно свихнусь. Так что быстрее заканчивать дела и навсегда из этого города. Сомневаюсь, что когда–нибудь еще сюда вернусь.
Из подъезда чуть ли не по пластунски выбрались, чтоб зомбаков пирующих под деревьями не взбудоражить. Прикрываясь стоявшими вдоль дома в ряд машинами добрались до «Патриота», которого мы напротив моего подъезда припарковали, и стараясь не шуметь, забрались внутрь.
— Ты как? — поинтересовалась Влада, кинув на меня обеспокоенный взгляд. — Может я за руль?
— Нет, — мотнул я головой. — Я в порядке. Сейчас в охотничий магазин, потом вернемся сюда за Витькой, и будем дергать из города. Больше меня здесь ничего не держит.
Зомбаков мы всё же взбудоражили, снова дядька Женька первым в нашу сторону двинулся. И у меня от этого зрелища голова кругом пошла, представил как вот так, раз за разом, тетка моего двойника, а Светка своего ребенка поедает. Дядька Женька, постоянно вот так к подъезду бросается, стремясь первым до жертвы добраться. Уже походу шизу заработал, так ясно это всё перед глазами пролетело, в закольцованном виде.
Тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и как только перед глазами прояснилось, сразу же нажал на газ, трогаясь с места.
Город стремительно умирал, пока ехали к «Охотничьему Дому», еще не обращенных уже почти и не встречали. Может быть из–за того, что большинство людей еще по домам сидели, кто–то спал в такую рань, кто–то только на работу собирался. Но на улице…
— Не дергайся, — тормознула меня Влада, когда я, остановившись, хотел бегунью окликнуть. И сразу же пояснила почему: — Они все трупы, и даже если иммунный, то он всё равно труп, потому что дурак и паникер. Умные, или задницей чувствующие беду, они сейчас в домах прячутся и наблюдают, пытаются понять что происходит. А эти… изначально смертники.
Проводив взглядом полуголую женщину, что чуть ли не под колеса нам бросилась, выбежав из переулка и не разбирая дороги рванула дальше, куда глаза глядят.
— Ты так о людях… — неодобрительно мотнул я головой, трогаясь с места.
Неприятно стало, вспомнился рейд за алкоголем и как мои сокомандники с людьми обращались.
— Сука бессердечная — хочешь сказать? Так я и не спорю, такая и есть. И ты скоро таким же станешь или головой двинешься, — равнодушно дернула плечом Влада, не особо заморачиваясь зрелищем умирающего города. — Когда чуть ли не каждый день наблюдаешь, как тысячи людей на твоих глазах умирают, то трудно оставаться прежней доброй девочкой, которая собачек, котиков жалела и искусственное дыхание делала утонувшему жуку. Ты главное пойми, как давно я это поняла и приняла: мы не армия спасения! Помочь при случае — пожалуйста! Но целенаправленно заниматься спасением разных… разных короче, — кивнула она вслед убежавшей женщине, — которые еще и спасаться не хотят, а стремятся и сами сдохнуть по глупости, и тебя за собой утянуть. Нет уж, спасибо! Такого счастья нам не надо.
Ну что ж, я понял. Трудно принять такой цинизм, когда речь о столь массовых смертях идет, но понять могу. Братан бы вообще не заморачивался, он и раньше мне говорил: есть мы, есть близкие и есть все остальные. Вот и Влада, плевать хотела на этих остальных. Да и не только Влада, ведь и сам уже в полной мере столкнулся с таким же отношением: одни не задумываясь подставили, другие, когда от элитника драпал, просто в окно за этим зрелищем наблюдали. И наблюдали, как позже выяснилось, вполне нормальные люди. И если бы я им на голову не свалился… не свалился бы, то понаблюдали и забыли бы. А так, как Влада и сказала: есть возможность — помогли и просветили, нет — ну что ж, не повезло человеку, бывает.