Гастроль в Вентспилсе
Шрифт:
– Вам не кажется странным, что эти приемники поступают в магазин исключительно по понедельникам? – спросил Яункалн, вопреки намекам директора, всячески показывавшего, что он занят и разговор окончен.
– Да, заметил, но не считаю нужным придавать этому особое значение. Именно по понедельникам у нас наибольший наплыв. Зачастую я и сам выхожу помочь с приемкой.
– Тогда, значит, вы видели тех, кто приносит «Сикуры»…
– Разумеется.
– И вы можете их описать?
– У меня плохая зрительная память. Румбиниека на улице ни за что не узнал бы. Но мимо Евы Микельсоне ни один мужчина не пройдет равнодушно. Исключительно привлекательная особа. Капельку полновата, но в остальном – как из модного журнала. Блондинка, голубые глаза и все такое прочее.
Подобная оценка внешности могла бы соответствовать Еве Лукстынь, но только стопроцентный дальтоник мог увидеть блондинку в этой жгучей брюнетке.
– Простите, у меня к вам еще вопрос, – Яункалну не хотелось уходить не солоно хлебавши, поэтому он спросил без обиняков. – А за приемщика вы можете поручиться?
– В противном случае он не работал бы моим заместителем!
Продолжать расспросы далее было бессмысленно. Яункалн отставил стул.
– Ваше заявление, – напомнил директор.
– Я не захватил с собой приемник, зайду во вторник, – соврал Яункалн. – Завтра у меня нет ни минуты свободного времени.
Директор вежливо проводил его до двери и бесшумно прикрыл ее за посетителем.
Продавщица улыбнулась Яункалну, как старому знакомому.
– Чем вас порадовал наш Имант Гринцитис? Успел прочесть лекцию о том, что служащие магазина должны приобретать вещи только отечественного производства, что надо быть взаимно вежливыми? Не завидую женщине, которую он когда-либо осчастливит и приведет в свою ледяную крепость…
– Быть может, он только на работе такой сухарь?
Продавщица с недоверием покачала головой.
– Ни разу не видала, чтобы сюда заглянул хоть кто-то из его знакомых. Скажем, попросить, чтобы отложили какую-нибудь вещицу из ходовых, назначить на нее цену повыгодней. Даже по понедельникам, когда он сам принимает вещи на комиссию.
– Вместе с Мендерисом?
– Нет, что вы! Эмиль выклянчил себе дополнительный выходной и по понедельникам подрабатывает тайком от жены. Разъезжает по району и проводит ревизии в обществах потребсоюза. Он у нас дипломированный бухгалтер.
– Но на товарном ярлыке «Сикуры» стоит его подпись. А приемник принят в понедельник, – заметил Яункалн.
– Все может быть… Я уж и так слишком много вам наболтала. – Продавщица слащаво улыбнулась и, колыхая бедрами в замшевой мини-юбочке, отправилась обслуживать какого-то особо нетерпеливого покупателя.
Место, где происходила киносъемка, Яункалн заметил издали. Тут околачивались все, кого северный ветер прогнал с пляжа. Пришлось дважды предъявлять милицейское удостоверение, чтобы прорваться к веревкам, отгораживавшим съемочную площадку от любопытных и служившим своего рода границей между временами минувшими и днем сегодняшним. На этом подобии боксерского ринга стоял музейный дом зажиточного рыбака, вокруг были понастроены, декорации: фасады других домиков селения.
– Да скорее же, скорей! – возбужденно кричал Крейцманис, показывая соломенной шляпой на проглянувшее из туч солнце.
– Мотор!
Щелкнула деревянная хлопушка.
Катясь на тележке, которую везли четыре ассистента, Лилия Дунце снимала молодую пару, сидевшую в обнимку на садовой скамейке. Будущая учительница была в платьице из бумажного жоржета и в белых полотняных туфлях на высоком каблуке. Зато жених был расфуфырен по всем правилам довоенного шика. Лишь некоторое время спустя Яункалн вспомнил, где он уже видел эти фланелевые брюки и пиджак. Приблизительно такой костюм был на этом хлыще Чипе, в прошлый раз говорившем с Мексиканцем Джо.
Он огляделся по сторонам. Похоже было, тут собралось полгорода. По-воскресному принарядившиеся вентспилсцы с детьми и без оных, стайки молодежи, среди которых мелькали темные формы воспитанников профтехучилищ. Велосипеды, мотоциклы, «Жигули». Всеобщее внимание было приковано к поцелую на скамейке, а также к тетушке Зандбург, следившей за юной парой из окна соседнего дома. Внимание к ним ослабло лишь тогда, когда раздались выкрики: «Мороженое! Пломбир с изюмом! Приготовьте мелочь!» – и продавщица остановила голубую тележку в самой гуще публики.
Кинооператор успела заснять всего лишь несколько метров, поскольку солнце как назло вовсе скрылось за тучами.
– Это не солнце, а какой-то дефицитный промтовар! – сетовал режиссер и дал директору картины несколько монет. – Будьте добры, Янсон, купите мне две порции.
Убедившись, что облачность наползла довольно-таки обширная, другие члены съемочной группы оставили площадку и смешались с толпой горожан. Особенную торопливость проявил исполнитель главной роли, побежавший в лощинку между двумя дюнами, где Яункалн еще раньше видел рыжую шевелюру Кобры. Заметив, что такой же притягательной силой обладает Мексиканец Джо с Гербертом Третьим, он пришел к выводу, что его добровольные помощники могут успешно совмещать свои общественно полезные действия с коммерческими для личной выгоды.
«Надо внимательней следить за ними, – решил для себя Яункалн. – Нельзя забывать, что я имею дело с трудновоспитуемыми».
Однако в данный момент ему не удалось уточнить, чем заняты эти шалопаи, поскольку у тетушки Зандбург были куда более важные заботы.
– Ты видал? – фамильярно спросила она. – Ведь никто не скажет, что я там балансировала, как курица на жердочке! Играла совершенно естественно, верно? Как будто позади меня была уютная меблированная квартира. Вот только мужа в ней нету, потому и такая зависть к чужому счастью… Эту сверхзадачу мне поставил режиссер…
Наконец она успокоилась. Однако, услышав последние новости, тотчас оживилась вновь:
– А знаешь, эта история начинает мне нравиться – чем дальше в лес, тем больше дров! Надеюсь, ты не забыл предупредить директора, чтобы позвонил в милицию, если завтра заявится кто-либо из этих типов?
– Чуть было не сотворил такую глупость.
Тетушка Зандбург, юные «бизнесмены» да и все прочее действовало ему сегодня на нервы, но больше всего – его собственная внутренняя неуверенность. Вроде бы почва под ногами еще прощупывалась, но сумерки сгущались и, того гляди, он потеряет верное направление. Тогда будет поздно спрашивать совета.