Gaudeamus igitur
Шрифт:
— А что — теперь? — ощетинилась я. Перспектива усиленного внимания некромантки показалась мне не слишком-то радостной. — Ну сходила, ну принесла… Это же бестиология, в крайнем случае — общая магия!
— Разумеется, — согласился маг. — Вот только диплом вам дадут по некромантии. И название предмета напишут большими буквами. А диплом городской олимпиады, проходящей под патронатом КОВЕНа, — это не просто кусок пергамента. Это серьезный документ.
Я заволновалась, вспомнив, о сколь важном состязании идет речь. Коварный документ — нет, Документ! — как живой встал перед моим
— Думаете, мне правда его дадут?
Эгмонт пожал плечами:
— Скорее всего. Можете рассчитывать как минимум на третье место.
Я заволновалась еще больше. Под пальцы подвернулся браслет; Рихтер, откинувшись на спинку стула, флегматично наблюдал, как я терзаю металлические висюльки.
— Что это у вас такое? — наконец заинтересовался он. — Амулет?
Я вздрогнула, машинально спрятала руки за спину, но тут же устыдилась и вернула их на место.
— Амулет?.. Да нет, магистр Рихтер, просто побрякушка. От бабки досталась.
— Интересная у вас была бабушка, — хмыкнул магистр. — Хотел бы я с ней познакомиться.
— Почему же — была? — рассеянно переспросила я. — Она и есть, кажется…
Но знакомиться с нею я не рекомендую. Даже боевому магу Эгмонту.
Слава богам, у Рихтера достало такта не спрашивать, как же так я брожу по жизни в гордом одиночестве, если у меня есть как минимум одна предположительно живая родственница. У меня же наконец прорезались мозги, я вспомнила про конфиденциальность и заткнулась. Не берите меня в разведку, я все тайны выболтаю!
На этом месте мои размышления прервали. Самым недвусмысленным образом: где-то в холле звонко — и довольно громко — прозвенела минутная мелодия. Пауза, наполненная нарастающим топотом адептов Высокой Науки, — мелодия повторилась, на этот раз чуть длиннее и гораздо, гораздо громче.
Эгмонт поднялся на ноги. Я, мигом поняв, что теперь будет, только глубже вжалась в ставший родным диван. Мало того что подведение итогов, так еще и наверняка разбор полетов ожидается, — если уж Рихтер испугался, что про некромантов говорить?!
Да и в лоб главному магистру засветили — явно не без моего участия, хотя бы и косвенного.
— Идемте, студентка Ясица. Награждение уже начинается.
«Наш зритель ждет нас!» — мрачно подумала я, вылезая из мягких объятий дивана.
Награждали, как ни странно, в том же зале, где и испытывал. То ли другого у них попросту не имелось, то ли традиция была у здешних такая — в общем, места были знакомые, хоженые, и я немножко приободрилась. Когда Эгмонт во всем своем высокоме… то есть, я хотела сказать, великолепии отбыл к преподавателям, я вздохнула немножко свободнее — при всем уважении присутствие моего магистра в радиусе трех метров всегда меня немножко напрягало. А что поделаешь, если первая мысль, которая приходит при нем мне в голову, как правило, начинается однообразно: «Так, а чего такого я сегодня сделала?!»
Адепты стояли кучкой, почти как те крокозюбры. Сходство усиливали
Преподаватели, естественно, образовали свою кучку. Она выглядела на порядок более помпезно: шикарные мантии, величественные лица, даже синяк на лбу у главного некроманта, к слову сказать тщательно прикрытый волосами, впечатления как-то не испортил. Какое там, впечатления не испортило даже то, как опасливо этот самый некромант косился в сторону Рихтера, — тот с подчеркнуто равнодушным видом вертел в пальцах кристаллик, оставшийся после люстры. Будь Эгмонт гномом, я бы предположила, что по кристаллику предполагается наваять как минимум четыре диссертации, причем три из них загнать коллегам. Вирра Джорджовна, с дипломами в руках, излучала в атмосферу столь доброжелательные флюиды, что у меня мигом запищал амулет от порчи.
— Уважаемые коллеги! — прокашлявшись, ласково завела она.
Амулет запищал уж вовсе громко. Адепты, всей кучкой, развернулись в мою сторону. Я, всеми силами удерживая на лице доброжелательную улыбку, полезла в карман, пытаясь отключить амулет на ощупь. Мрыс! Карман у меня был большой, так что амулет попросту запутался в ткани, и я понапрасну пыталась вытащить его оттуда двумя пальцами. Двумя — это потому, что хоть карман и большой, но дырка в него очень маленькая, вся моя кисть, может, туда, и пролезет, но для обратного пути придется простригать в штанах дырочку.
Общая магия — штука, очень полезная в быту. Если бы не постоянная необходимость закручивать пальцы в совершенно невероятные загогулины, мрыс бы я сумела выключить пищащий амулет. Впрочем, мне и так потребовалось на это около полутора минут — а сейчас, стоя под пронзительным взором Вирры Джорджовны, я как никогда четко поняла, сколь медленно умеет течь время. Зато главный некромант смотрел на меня на порядок теплее, чем прежде. Похоже, не я одна прониклась к Вирре Джорджовне большими и светлыми чувствами.
— Уважаемые коллеги! — еще более проникновенно продолжала магичка, когда амулет наконец-то был утихомирен. — Настоящий некромант, как вам известно, должен быть краток. — «Да уж, с упырями не поболтаешь», — мрачно подумалось мне. — Так что я не стану особенно распространяться, а лучше сразу перейду к делу. Итак, третье место нашей олимпиады присуждается…
Имени лауреата я, каюсь, не разобрала. Лет двадцать назад в Лыкоморье случилась повальная мода на эльфийские имена — а там детей называют так, что без поллитры не разберешь. Хуже всего, я думаю, пришлось обладателям этих самых имен: хочешь не хочешь, собственное назвище надо вызубрить наизусть. В том числе и полный вариант, по традиции состоящий как минимум из двадцати трех слов, соединенных предлогами, союзами и частицами.