Гай Мэннеринг, или Астролог
Шрифт:
– Да, - заметил регент, - Глоссин, тот только того и ждет, чтобы избавиться от старого лэрда, и торопит с продажей: боится, чтобы не объявился наследник. Я слышал, что, если бы у него в живых сын был, они не имели бы права продавать имение за долги старого Элленгауэна.
– Когда-то у него был сын, - сказал незнакомец.
– Должно быть, он умер?
– А этого никто не знает, - таинственно ответил регент.
– Умер?
– повторил Берклиф.
– Надо думать, что давно умер, уж лет двадцать как о нем ни слуху ни духу.
– Ну, двадцати-то еще не прошло, я это хорошо знаю, - вставила хозяйка. В конце этого месяца только семнадцать минет. Шума эта история много тогда наделала.
– Ну, а что же с сыном Бертрама?
– спросил гость.
– Какое это все имеет отношение к нему?
– А вот какое. С мальчиком тут целая история была, Кеннеди его с собой забрал. Думали, что они вместе на корабль поднялись, дети всегда ведь лезут куда не надо.
– Нет, не так было дело, - возразил Берклиф, - вы, видно, запамятовали, хозяюшка; молодого лэрда похитила цыганка по имени Мег Меррилиз, я ее хорошо помню. Она мстила Элленгауэну; он ведь осрамил ее на всю деревню за то, что она у него серебряную ложку украла.
– Извините меня, мистер Берклиф, - сказал регент, - но вы тоже ошибаетесь, как и наша хозяюшка.
– А как же, по-вашему, все было?
– заинтересовался незнакомец, обернувшись к нему.
– Об этом, пожалуй, и говорить бы не следовало, - многозначительно сказал регент.
Но когда ему все-таки пришлось согласиться рассказать о том, что он знал, он пустил несколько густых клубов дыма и из-под их облачной завесы, предварительно откашлявшись и подражая, как мог, красноречию, которое каждое воскресенье гремело с церковной кафедры прямо над его головой, начал так:
– То, о чем мы будем говорить сейчас, братья мои... Гм, гм.., я хотел сказать, друзья мои, содеяно было не втайне и может послужить хорошим примером защитникам ведьм, атеистам и всем прочим нечестивцам. Надо вам сказать, что наш уважаемый лэрд не очень-то старался очистить свои земли от ведьм (а ведь о них сказано: "Не оставь в живых чародея") и от тех, кто духов вызывал, от разных прорицателей, колдунов и гадалок, а ведь всем этим как раз и занимаются так называемые цыгане и разные другие богом обиженные люди. А лэрд три года был женат, и детей у него не было. И он так скрытен был, что все считали, что не иначе как у него завелись какие-то дела с этой самой Мег Меррилиз, колдуньей, которая была известна на все Гэллоуэйское и Дамфризское графства.
– Да, это действительно так было, - сказала хозяйка.
– Я еще помню, как он тут у нас в гостинице для нее два стакана водки заказывал.
– Ну, вот видите, хозяюшка, значит я верно говорю. Словом, у леди родился наконец ребенок, и в ту самую ночь, когда она должна была разрешиться, вдруг к ним в дом, в замок Элленгауэн, как его тут называют, является некий старец, странно очень, одетый, и просится на ночлег. Хоть и зимой дело было, он пришел босым, с голыми руками и с непокрытой головой; борода у него была вся седая и до самых колен. Ну что же, его пустили в дом, а когда он услыхал, что леди мальчика родила, он сразу захотел узнать час и минуту, когда это случилось. И тогда он вышел из дома и стал гадать по звездам. А потом вернулся и сказал лэрду, что ребенком, который в эту ночь родился, нечистая сила завладеет, и наказал ему воспитывать дитя в страхе божьем, и чтобы при нем непременно какое-нибудь духовное лицо состояло и молилось за него, да и его бы молитвам научило. А потом этот старец исчез, и больше о нем ни слуху ни духу не было.
– Нет, не так было дело, - сказал кучер почтовой кареты, который, сидя поодаль, следил за его рассказом.
– Не в обиду вам будь сказано, мистер Скрей и вся честная компания, только борода у этого колдуна была не больше, чем у вас, господин регент, а на ногах у него были отличные сапоги, да и перчатки у него тоже были, а я в то время уже мог отличить сапоги от чего-нибудь другого.
– Молчи ты, Джок, - сказала хозяйка.
– Эх, да ты-то что обо всем этом знаешь?
– презрительно спросил регент.
– Не очень много, это верно, мистер Скрей, но только я жил тогда в двух шагах от аллеи, что к замку вела, и помню, как вечером, как раз в ту ночь, когда молодому лэрду на свет появиться, кто-то к нам в дверь как застукой проводить приезжего в замок. Уж если бы он был такой колдун, так, надо думать, он и без меня сумел бы дорогу найти, а это был мужчина молодой, благородный, хорошо одетый, и походил он на англичанина. И, могу вас уверить, у него и шляпа, и сапоги, и перчатки - все было; словом, одет он был как самый настоящий дворянин. Что верно, то верно, он странно как-то посмотрел на старый замок, и вправду он там что-то ворожил, я об атом слыхал; ну а насчет того, что он исчез, так ведь я же сам держал ему стремя, когда он уезжал, и он дал мне тогда полкроны. А ускакал он на коне, что ему Джордж из Дамфриза одолжил, и звали коня Сэм, и конь был гнедой, чистокровка; помнится, он еще шпатом болел. Коня этого я и раньше видал и после.
– Ладно, ладно, Джок, - примирительным тоном ответил Скрей, - твой рассказ ничем особенно не отличается от моего, я просто не знал, что ты видел этого человека. Так вот, знайте, друзья мои, звездочет этот сказал, что ребенку грозит несчастье, и тогда отец взял к себе в дом ученого богослова, чтобы тот день и ночь неотлучно при мальчике находился.
– Ах, да, его звали Домини Сэмсон, - сказал кучер.
– Это была какая-то бессловесная тварь, - заметил Берклиф, - Мне говорили, что, когда ему пришлось с проповедью выступить, он и двух слов связать не мог.
– Пусть так, - сказал регент, махнув рукой в знак того, что возвращается к прерванному рассказу, - но он денно и нощно был при маленьком лэрде. И, вот, когда мальчику было уже лет пять, вышло так, что лэрд понял свою ошибку и решил изгнать цыган из своих владений. Он приказал им убираться вон и послал тогда Фрэнка Кеннеди их выгонять. Тот с ними грубо обошелся, и ругал их, и проклинал, а они ему тем же отвечали. И тогда эта самая Мег Меррилиз, которая больше всех с дьяволом якшалась, ясно сказала, что и трех дней не пройдет, как Фрэнк ей душой и телом за все заплатит. Я это все доподлинно знаю - мне сам Джон Уилсон, что конюхом у лэрда служил, сказывал, что, когда лэрд домой из Синглсайда ехал, Мег взошла на гору Гибби и грозилась оттуда всю его семью погубить. Уж была ли это вправду Мег или привидение какое, этого Джон сказать не мог, только такого роста и людей-то не бывает.