Газета День Литературы # 104 (2005 4)
Шрифт:
Чурается один,
Глубин и высей горных
Веселый властелин.
А вы бы вспять хотели возвратиться,
Безликий век вам больше по уму?
Нет, время вам не засадить в тюрьму,
И ни к чему
Сдержать рассвета блещущие спицы
Еще не удавалось никому:
Встает заря, разоблачая тьму, —
И вот сияет солнца колесница!
Ослепли вы, не доверяя взору,
И, слушая, вы глухи всё равно —
Вы близитесь к плачевному позору!
Завету Бога сбыться суждено:
Плод времени в свою поспеет пору,
Что вовремя — да будет свершено.
Постигни как благую цель
отечество свое!
Цени превыше всех земель
отечество свое!
Купец из Персии, придя
в чужие страны, говорит:
Доставлю лучший груз отсель
в отечество свое.
Когда восточный соловей
восторженно поет,
Свою он хвалит колыбель,
отечество свое.
Весной восходит первоцвет,
за ним цветы другие,
Я первую газель принес
в отечество свое.
Восточного поэта пыл в твоей природе,
сердце,
В краю заката мы поем, как на восходе,
сердце,
Мы отражаем, как в бою,
коварный меч сомненья,
Взыскуя подвигов любви, всегда в походе
сердце.
Виденья наполняют нас,
и вдохновляют грёзы,
Их на твоем пути, как звезд на небосводе,
сердце.
Проникни в розовый бутон,
как в чудный лабиринт,
Вдвоем не выбраться уже из тех угодий,
сердце.
Пусть пламенем горят сердца
в
Как феникс, выйдет из огня
в такой невзгоде
сердце.
В горной келье обитал отшельник,
И свой хлеб насущный ежедневно
Получал не от земной заботы,
И прекрасно этим насыщался.
Но однажды хлеб не появился,
И отшельник, ночь проголодавши,
Утром рано поспешил в долину,
Где стояла у реки деревня.
В первом доме попросил он хлеба,
И, тремя хлебами наделенный,
Радостно пошел обратно в горы.
Но за ним дворовая собака
Бросилась, схватить его готова.
И блаженный, чтоб ее задобрить,
Бросил ей один кусочек хлеба.
Проглотила этот хлеб собака,
И за ним опять, тогда он снова
Бросил ей кусочек, и собака,
Проглотив, опять была готова
В бедного отшельника вцепиться.
Бросил ей последний хлеб отшельник,
Поспешая в горную обитель,
Но едва управившись с добычей,
Вновь за ним собака устремилась.
И тогда заговорил блаженный:
"Где твой стыд? Я получил три хлеба,
Все тебе отдал. Чего ты хочешь?"
И тогда господь дал речь собаке,
Та сказала: "Кто из нас бесстыден?
Уж не ты ли? Я у врат хозяйских
Бодрствую бессменно, и порою
Целый день от голода страдаю,
Или два, и три, но я не смею
То, что мне доверено, оставить
И идти просить к чужим воротам.
Ты, же, только день лишенный хлеба,
Вниз бежишь от Божьего порога,
Всё забыв, чтоб плоть свою насытить,
Ты готов с собаками браниться".
Дай мне жить, о белый свет!
Не вручай любовным чарам,