Газета День Литературы # 60 (2001 9)
Шрифт:
справляют перекур
у врат железных зданья.
Тюрьма… Скопленье лиц,
Спрессованных под небом.
И кто-то кормит птиц —
Из-за решетки — хлебом…
28 февраля 2001
* * *
Мысль,
на том, что всякая душа
обречена на одиночество,
а жизнь — не стоит ни гроша…
И поневоле примешь зелие!
А после, в панике, смекнешь,
что в жизни всякое веселие —
есть принудительная ложь…
И лишь на кладбище, где рощица,
где нерушима тишина —
неощутимо одиночество,
и ложь веселья — не нужна.
13 января 2001
ЛУНАТИК
Он по самой кромке крыши
продвигался при луне.
Было слышно, как он дышит,
будто плавится в огне.
Город спал. И, слава Богу,
обходилось без беды.
Обтекли ему дорогу
мягкой поступью коты.
И не ясно: был он болен
или свыше вдохновлен?
Словно вышел в чисто поле, —
В мир без памяти влюблен!
5 января 2001
СУМЕРКИ
Все так же, все то же:
день жизни — на конус…
И песенку гложет
надтреснутый голос.
Смеркается. Тени
длиннее и гуще…
Шуршание денег —
в компании пьющих…
Не
что тянутся к скверне…
Шуршание травки —
в измызганном сквере.
Темнее и тише:
ночь — смерти подобна…
И город нависший —
вздыхает утробно.
23 января 2001
* * *
Ни гудка заводского,
ни колокольного звона,
ни ржанья лошадки, —
лишь фырчанье машин…
Не житье-бытие,
а какая-то мертвая зона…
И сочится вода ледяная
с незыблемых горных вершин.
Разум мой приуныл,
словно выйти не может из осени,
как подбитая птица в болотине,
поджидающая снегопад…
Я тоскую по Родине,
что смотрела в себя, словно в озеро…
А теперь она смотрит —
на Запад-закат…
8 января 2001
Андрей Новиков ВЕЛИКИЕ УХОДЯЩИЕ (Начало каждого столетия является продолжением предыдущего)
Вопреки привычке думать, новые эпохи не приходят с круглыми нулями позади какой-либо цифры. Иначе говоря, эпоха не совпадает с веком. Очень часто начало столетия оказывается продолжением предшествующего. Отсюда, кстати, такое очарование этих «начальных» времен, в действительности являющихся блеском заходящего солнца.
Взять хотя бы Серебряный век русской словесности: начало ХХ столетия. Он не пролог в грядущий "железный век", как принято думать, не начало, а конец — предшествующего ему «золотого» XIX века. Этим он, собственно, и чарует — не вымороченным же «футуризмом» и маяковщиной, а чем-то другим: напоминанием о том, что было до него: о Тютчеве, о Гоголе, о Пушкине. Нет никакого "серебряного века" — есть отсвет «золотого»: по крайней мере в отдельных авторах (Мандельштам, Белый). Другие (Маяковский) — идут скорее как громыхающий пролог нового «Железного» столетия.