Газета "Своими Именами" №1 от 24.08.2010
Шрифт:
В 1932 года отец опять был призван в Красную Армию и служил командиром взвода в танковом батальоне, который в 1934 году был направлен в Дальневосточную Ударную армию. Наша семья переехала на Дальний Восток. Зиму 1934-1935 годов мы жили в тайге в палатках, посреди которых стояли «буржуйки» и которые надо было топить день и ночь, потому что морозы были до 40 градусов. Когда наступила зима, японцы по льду речки Уссури ночью перешли границу и напали на пограничную заставу. На рассвете был по тревоге поднят танковый батальон, в котором отец был на должности заместителя командира батальона. Моя мама вспоминала, что батальон вернулся только к обеду. Вернувшиеся из боя люди рассказывали, что, когда батальон подошел на рассвете к пограничной заставе, на ней в живых осталась только жена командира заставы – она вела огонь из пулемета по японцам.
Потом было много других событий, которые воспитывали меня в духе преданности Родине. В 1941 году мы жили в Киеве. Я видел бомбежки и даже собирал осколки от бомб. Видел, как 22 июня немецкие самолеты на бреющем полете расстреливали мирных граждан. Я слышал свист пуль и гудение осколков, когда они пролетали недалеко от головы. А 17 июля 1941 года мы уехали из Киева в эвакуацию. Помню, как часть жителей Киева, в том числе и еврейской национальности, говорили, что к нам идут освободители и дураки те, то есть мы, которые уезжают из Киева. История показала настоящее лицо «освободителей». К наиболее важным событиям я отношу период Великой Отечественной войны, когда мама, я, сестра и брат, эвакуированные из Киева – отец был в Действующей армии, –оказались в летней одежде и без средств к существованию в поселке Георгиевском Актюбинской области. Первое время колхоз нам помогал, а весной 1942 года я начал работать в колхозе. Вместе с мамой с раннего утра и до захода солнца мы пахали землю. Осенью мы собирали урожай. Мама заработала 220 трудодней, а я - 200. И вот на заработанные нами 420 трудодней нам выдали 42 кг зерна. По 100 г зерна на трудодень. Когда я спросил у председателя колхоза, почему так мало, он ответил, загибая пальцы: «Красноармейцам хлеб нужен, тем, кто делает оружие, - хлеб нужен, голодающим ленинградцам - хлеб нужен, семенной фонд я должен оставить. А вот из того, что осталось, и получилось по 100 г на трудодень». Приблизительно такая же ситуация повторилась и в начале 1943 года. А с середины 1943 года я начал работать на подсобном хозяйстве от авиационного завода. Там кормили и давали по 400 г хлеба на день, да еще и зарплату платили.
В 1943 году отец, участник Сталинградской битвы, был демобилизован из армии по инвалидности. Он приехал в Киев и вызвал нас. Весной 1944 года мы вернулись в Киев. Я принимал участие в расчистке Крещатика, в восстановлении разрушенных войной домов.
Так что, в отличие от многих наших депутатов, в тяжелом труде, под бомбежками и под пулеметным обстрелом формировалось мое мировоззрение.
Н. ЛОЗЕНКО, «Дуэль», №33, 2007 г.