Газета "Своими Именами" №12 от 19.03.2013
Шрифт:
И всё-таки оставалась область жизни, где герой сражений за Россию брал своеобразный реванш у судьбы за свои служебные неудачи, – литературная деятельность. Вяземскому он писал: «Поэтический хмель заглушает во мне все стенания честолюбия и словострастия, столь жестоко подавленные в глубь души моей, а без него даже покой в уединении не был бы мне моим уделом. Мне необходима поэзия: даже без рифм и стоп она всё равно величественна и роскошна, как богиня Ника на полях сражений. Меня оттуда изгнали, так же как и привели к женской красоте, к воспоминаниям эпических войн, опасностей и славы...»
Среди его сослуживцев было немало ярких самобытных людей, но особенно воображение Давыдова поразил поручик Белорусского гусарского полка А.П. Бурцев, величайший гуляка и самый отчаянный забулдыга из всех кавалерийских офицеров. В качестве рассказчика он был незаменим на веселых дружеских пирушках, а об его удачливости в любовных приключениях и храбрости на поединках ходили легенды. Литератор прославил Бурцева в своих гусарских песнях, превратив его образ в поэтический символ, а с годами он приобретал в стихах биографические черты самого автора. Герой Давыдова – страстный враг всякого приспособленчества и бюрократизма, и при этом он не только отчаянный забияка, но и верный товарищ, храбрый воин и патриот, являющийся лидером лихих кавалерийских атак.
“Гусарщина” под пером литератора действительно превратилась в своеобразное явление русской поэзии, а военная тематика в его стихах получила новое оригинальное освещение. Главное для него не батальные сцены и не сама война, а именно человек-воин с его любовью к отечеству, отвагой и удалью. По поводу его творчества Белинский писал: «Русская военная служба нашла себе достойного литератора, и он доказал, что в ней есть настоящая жизнь и любовь, а также возвысил её до поэтического апофеоза.»
Особенно огромное значение для Дениса Васильевича имели его переписка и встречи со столичными друзьями. О чём только не шла речь между ними – о литературе и жизни, дружбе и любви, политике и истории. Говорили и о Петербурге, в его оценке Давыдовым звучали новые нотки. Нет, он не изменил своего отношения к официальной и придворной столице и называл её “толкучим рынком честолюбцев”, но понимал, что помимо того “гранитного” города есть и другой, куда он посылал своим друзьям новые произведения с просьбой их отредактировать и с волнением ждал мнения товарищей.
Свой первый сборник стихов издаёт в Москве и сразу же отсылает несколько экземпляров в город на Неве, заметив в сопроводительном письме поэту Вяземскому: «...нет, как ни говори и как ни люби нашу белокаменную матушку-Москву, но она весьма отстала от Петербурга даже в красоте книгопечатания». В дальнейшем старался публиковать свои произведения в столице, много внимания уделял журналу “Наш современник”, проявляя заботу о его распространении в Москве, занимался поисками новых подписчиков и принимал участие в работе редакции.
Друзья-литераторы ценили его самобытный талант. Жуковский писал в ответ на просьбу отредактировать присланную ему элегию: «Ты шутишь, требуя, чтобы я доработал твои стихи. Это всё равно, если бы меня попросили поправить улыбку младенца на картине, луч дня в волнах моря или свет заходящего солнца на высоте утёса.»
Пушкин называл Давыдова своим “отцом и командиром” на «Парнасе» и считал, что именно Денису Васильевичу обязан тем, что в начале своего творческого пути сумел уберечься от подражательства модным в то время литературным течениям, а приезды поэта в Петербург являлись настоящими праздниками для многих людей. Вяземский вспоминал: «Денис даже в зрелые годы, когда вступил в семейную жизнь, сохранял изумительную молодость сердца и нрава, был душой и пламенем наших дружеских бесед. Мастер говорить и рассказывать, но особенно меня поражала неиссякаемая струя живучести и весёлости во время его приездов в Петербург, когда мы не виделись с ним в течение года, а иногда и более.»
Однако было и ещё одно поприще, где проявилась незаурядная личность этого человека, – он явился летописцем русской воинской славы первой трети XIX столетия. Давыдов написал “Краткое обозрение войны 1806-1807 г., которую он прошёл в качестве адъютанта при князе Багратионе, но особенное место в его творчестве как военного историка занимают “Опыт теории партизанских действий для русских войск”, а также “Дневник партизана 1812 года”. Здесь он уже выступает в качестве военного теоретика, при этом все произведения несут на себе печать высокого литературного мастерства, а также яркой самобытной индивидуальности автора. Он не скрывает своих симпатий и антипатий, иногда идеализирует себя и своих товарищей, а бывает, излишне критикует оппонентов. Тем не менее, это не помешало ему дать объективную оценку событий Отечественной войны 1812 г. и других кампаний того времени. В своих работах генерал пришёл к правильному выводу: именно партизанские действия придают войне истинно народный характер и делают её по-настоящему Отечественной.
Ещё в 1816 г. Денис Васильевич был назначен членом военного общества при главном гвардейском штабе, поэтому во время приездов в столицу немало времени посвящал встречам с историками, а также сбору необходимых материалов. Однако штабные генералы к теоретическим трудам Давыдова относились холодно, впрочем, как и к его боевым заслугам. Он напрасно добивался, чтобы результаты его работ представили императору, на его просьбы сановники отвечали молчанием. Хотя когда царь поручил генералу Толю написать “Правила о службе передовых постов и всех малых отрядов”, последний обратился к Давыдову с просьбой, в которой он написал: «...узнав стороной, что вы издали в свет сочинение о малой войне, покорнейше прошу вас снабдить меня одним из этих экземпляров».
Это вызвало у исследователя возмущение и обиду. В своих письмах в Петербург он часто жаловался на цензоров и издателей, которые иногда полностью переделывали его статьи на свой лад. Просил прислать ему материалы о Суворове, Багратионе и партизанах 1812 г., считая, что его долгом является объективный рассказ об этих людях, а также добивался, чтобы прах Багратиона был перенесён из села Симы на Бородинское поле, где полководец получил смертельное ранение.
В дальнейшем в составе действующей армии участвовал в различных войнах, добивался успехов, но отношения с командованием не сложились, и повышений по службе он так и не получил. Хотя надо признать, что генерал был специалистом по тактике и для командования крупными воинскими силами не годился. Особенно конфликтовал с Аракчеевым, который, будучи артиллеристом, обладал математическим складом ума и совсем не терпел поэтов романтического направления, а Давыдов в свою очередь являлся противником проводимой им военной реформы, так как считал её шагом назад. Однако каждый из них был по-своему прав. Преобразования Аракчеева оказались действительно необходимы, но Денис Васильевич этого не понимал. Зато ему удалось найти общий язык с А.П. Ермоловым, и этот выдающийся военачальник часто, хотя и безуспешно, принимал участие в его судьбе. В мае 1839 г. литератор собирался приехать в Петербург, встретиться с товарищами для обсуждения разнообразных вопросов, порадовать их новыми стихами, все друзья его очень ждали… К сожалению, этому не суждено было сбыться – 22 апреля 1839 г. поэт скоропостижно скончался, безусловно, сказались полученные боевые ранения, переживания, а также злоупотребление алкоголем.
Денис Давыдов явился современником крупнейших событий в истории России, которая, по его собственному высказыванию, встретила XIX век “не розовой зарёй, а заревом пожаров”, но именно они закалили его характер, породили чувство гордости за свой народ и глубокую веру в непобедимость нашей страны. Пророчески звучали слова боевого генерала: «Ещё никогда Россия не вставала во весь свой исполинский рост, как в 1812 г., и горе её неприятелям, если она когда-нибудь ещё раз так поднимется!»
Творчество поэта и описание им жизни кавалерийских офицеров на войне вызывали отклик у людей, решивших посвятить себя ратному делу. В их числе был и М.Ю. Лермонтов, который любил его стихи, хотя сам писал совсем в другом направлении. Военные действия в произведениях Давыдова сильно отличаются от их изложения в книгах других писателей, ибо он видел только романтическую сторону боевых схваток, но при этом совершенно не замечал трагических последствий и тяжёлых психологических переживаний. Поэт является антиподом Толстого, Гаршина, Вересаева и прочих литераторов, стремившихся заклеймить войну как ненормальное античеловеческое явление, а он искренне любил настоящий кровавый бой, так как тот был для него родной стихией. Видимо, поэтому Дениса Васильевича не изучают в школьном курсе. Хотя, по мнению автора статьи, именно его стихи надо читать воинам перед сражениями, ибо они порождают желание смело идти в атаку, вырабатывают отвагу и чувство товарищества. Поэзия Давыдова способствует воспитанию настоящих солдат, и её надо внедрять в армию.
А.С. Лазарев
ИНФОРМАЦИЯ И РАЗМЫШЛЕНИЯ
ИТАР-ТАСС
…США настроены на продолжение сотрудничества с Россией в правоохранительной сфере, в том числе в борьбе с распространением наркотиков. Это подчеркнула руководитель пресс-службы госдепартамента США Виктория Нуланд, комментируя решение России прекратить действие двустороннего межправительственного соглашения от 2002 года о сотрудничестве в осуществлении правоохранительной деятельности и контроля за наркотиками. На ее взгляд, нынешнее решение России идет вразрез с ее собственными интересами. “Подавляющая часть работы в рамках этого соглашения касалась, в том числе, подготовки российских кадров”, – отметила дипломат. В соответствии с изложенной ею информацией, на программы подготовки российских сотрудников правоохранительных органов США выделяли в рамках соглашения “порядка двух миллионов долларов” в год.