Газета "Своими Именами" №12 от 22.03.2011
Шрифт:
И это не просто ассоциативная цепочка тех, кто название «полиция» не воспринимает – а известно, что, по социологическим данным, поддерживает это переименование не более 10 % граждан.
Это и реальная ассоциативная цепочка образов самих инициаторов переименования, которые не говорят, но желают – получить структуру «прислужников», лакеев. Таких, как тот же генерал Колесников. Таких, как вся «Единая Россия». Как российские судьи. Как российские депутаты. Как российские губернаторы.
Это – не «полицейская демократия» и не «полицейское государство».
Потому что в последнем хотя бы полицейские имеют права и являются гражданами. А если их еще транскрибировать благородно,
Это – «полицай-демократия» и «полицай-государство». Где демократия есть прислужник власти. Главная политическая фигура – потенциальный каратель. Тоже лишенный прав за исключением права прислуживать, «инструмент в руках начальства».
Где контролером исполнения всех «прав» формального гражданина, а реального подданного стоит «херр полицай». Он же – прислужник «херра президент-полицая». Которому подчинены все, за исключением «обер президент-полицая» и подчиненных лично ему.
И где все должностные лица «херры полицаи»: «херр депутат-полицай», «херр мэр-полицай», «херр губернатор-полицай», «херр судья- полицай».
«Полицай-государство» и «полицай-демократия» как «полицай-мечта» «полицай-президента».
Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ
КАК НАС ДУРЯТ
Те телезрители, которые смотрят не только кухонные «шоу» с орущим молодым Малаховым или пошлые словоизлияния задорновых-жванецких, но и предназначенные для промывки наших мозгов передачи на социально-политические темы, не одну сотню раз видели одни и те же кадры кинохроники: падающий на землю купол взорванного храма или сцену расстрела жертв «тоталитарного режима».
Это любимый (и очень избитый) приём современных политтехнологов. Давайте рассмотрим его повнимательнее.
В 1910-1917 гг., почти одновременно с русской революцией, в Мексике полыхала гражданская война, политической пестротой её участников похожая на гражданскую войну в нашей стране. Мексика - страна с католическим населением, по концентрации верующих не уступающая, пожалуй, Польше. Так вот, когда крестьянские отряды Сапаты и Панчо Вильи врывались в деревни и города, первым делом революционеры выводили из местных церквей католических священников и ставили их к стенке. Почему? А потому что католические пастыри, вместо того чтобы проповедовать библейское «всякая власть от Бога», призывали паству к борьбе с «мятежниками», т.е. становились на сторону очередного мексиканского диктатора и буржуазии. И что оставалось делать предводителям нищих мексиканских крестьян? У баррикады, как известно, нет третьей стороны. И что интересно: в современной Мексике почему-то не слышно стенаний и проклятий по поводу репрессий против церкви, произведённых мексиканской революцией сотню лет назад.
Так почему же православный патриарх, другие деятели РПЦ и сервильные СМИ России день за днём сыплют соль на одну из ран, разделившую народ нашей страны и почти совсем зажившую к началу «перестройки»? Чего не хватает сегодня нашей «всепрощающей» церкви и её главе? Открыты церкви и церковные лавки, церковный бизнес процветает, проводятся церковные выставки и ярмарки, успешно реприватизируются отобранные Советской властью и превращенные в музеи, клубы, пионерские лагеря и другие объекты культурного и промышленного назначения церковные и монастырские помещения, имущество и земли.
Почему же каждый день в какой-нибудь из телепередач нам обязательно покажут падающий церковный купол, крест или колокол? А почему бы не показать, как при Советской власти буквально из руин возрождались взорванные
Или вот: под антисоветские завывания по ТВ показывают набившие оскомину кадры кинохроники, как какие-то люди кого-то расстреливают. В упор из пистолетов! В затылок! Видели уже сотню раз. Уже вроде бы и приелось. Уже почти не реагируем. А всё равно смотреть неприятно: ведь, несмотря на то, что пытки, убийства и извращения - любимые сюжеты российского телевидения, мы всё же ещё не садисты и не мазохисты. И ведь будут, следуя заветам Геббельса, показывать «ещё много, много, много, очень много, много раз».
Зададимся простым вопросом: «А всё-таки кто, где, когда и кого расстреливает в этой кинохронике?». Полицаи партизан в Белоруссии в 1942 году? Партизаны полицаев на Украине в 1943-м? Чекисты контрреволюционеров в годы Гражданской войны? Кулаки бойцов продотряда? Или наоборот? Без ответа. Но на зрительный ряд наложен и звуковой. Звучат ежедневные антисоветские и антикоммунистические мантры: «За годы Советской власти были уничтожены...».
А почему бы не показать, как лучшие друзья белогвардейцев, японцы, заталкивают в паровозную топку живого Сергея Лазо? Тоже было бы зрелище не для слабонервных. Нет отснятой ленты? Так ведь вы направо и налево используете кино- и фотомонтажи. Возможен и другой звуковой фон. Например: «Во время правления Колчака в Сибири было повешено, расстреляно, утоплено, запорото до смерти ...тысяч человек». Сколько? Уточните в архивах.
Ещё пример мастерства учеников доктора Геббельса.
«Российская газета», №245 от 28.10.2010. На первой странице газеты фото: лагерный охранник в ушанке и тёплом тулупе шмонает несчастного свободолюбца А.И. Солженицына. Вот они, реалии ГУЛАГА: телогрейка с номером Щ282; кепчонка с огромным, по теперешней моде, козырьком; скорбное лицо и честные глаза страдальца, словно взывая к Богу, направлены в небо; из рукава рваной телогрейки свисают какие-то жалкие веревки. Невольно возникает вопрос: что, шмон Александра Исаевича специально снимали, чтобы показать через полсотни лет всей стране? Как-то не верится.
Открываю страницу 26 газеты. Интервью второй супруги заслуженного диссидента России, Н.Д. Солженицыной (Светловой), которое она дала в связи с выходом дайджеста по мотивам главного творческого плода «великого писателя земли русской». Эпопея «Архипелаг ГУЛАГ» введена в обязательный минимум произведений классика перестроечной эпохи, которые должны «проходить» учащиеся старших классов. Три увесистых тома - непосильный груз для голов наших старшеклассников (да и для взрослых - наказание господне), поэтому Наталья Дмитриевна, с кровью отрывая куски от эпопеи, редуцировала её до одного тома. Будет что почитать ребятам на досуге в перерыве между компьютерными стрелялками и фанатскими разборками.
Введённая, как и я, фотографией в заблуждение, интервьюерша спрашивает об истории «уникального» снимка: кто, когда и где снимал. Из невразумительного ответа Натальи Дмит-риевны следует, что фотография сделана «в первые дни ссылки, а не в самом лагере». Лагерные же номера Александр Исаевич вывез из лагеря и, «уже прибыв на место (ссылки.
– В.Ч.), в один из первых дней они (бывшие лагерники.
– Б.Ч.) нашили те же номера на телогрейки, так, как они ходили в лагере, и сфотографировали друг друга». Но, простите, Александр Исаевич сфотографировался с поднятыми вверх руками, поскольку уже знал, что через полвека в «Российской газете» будет помещён коллаж, долженствующий выдавить слезу у простаков-читателей?