Газета "Своими Именами" №15 от 10.04.2012
Шрифт:
Происхождение этой, как пишет доктор Антоний 1-й, «степной Елены» неизвестно. Как сирота она нашла прибежище в доме Хмельницких. Трудно сказать, чем она там занималась. Болезненная хозяйка нуждалась в помощнице. Но помощница Ганны сумела занять место и в сердце ее супруга. Трудолюбивая подруга жизни войскового писаря, возможно, и примечала кое-что, но молчала: она не ощущала в себе силу как-то повлиять на супруга.
Елена занозой вошла в сердце хозяина, но законная супруга была жива и приходилось ждать. Когда Ганна умерла (примерно в году 1647), оставив сирот, Хмельницкий начал пить. Елена по-прежнему жила у вдовца, возможно в роли няньки (Юрась потом проявлял к ней большую
В марте 1647 года, в отсутствие Хмельницкого, подстароста с сотней отъявленных головорезов врывается на хутор, разоряет его, семью Богдана выгоняет, сына (вероятнее всего, Тимоша), осмелившегося защищать близких, избивает до полусмерти. Предлогом для нападения послужило намерение выселить войскового писаря с будто бы незаконно захваченного Субботова. Все строения были разрушены, с тока взято 400 стогов хлеба, мельницы и всё хозяйство были сожжены. Вместе с награбленным добром налетчик прихватил с собой и красавицу-польку, а спустя несколько дней принуждением или посулами обвенчался с ней по обряду римско-католической церкви.
Во время нападения, как свидетельствуют историки Микола Аркас, Иван Крипякевич и Микола Костомаров, мученической смертью от побоев умер 10-летний сын Богдана, будто бы сказавший грабителю грубые слова. В исторической повести Оксаны Иваненко «Богдан Хмельницкий» написано, что десятилетний защитник хутора сказал:«Ты здесь не хозяин! Это хутор моего отца Богдана Хмельницкого, а ты прихвостень Конецпольского. Ты грабитель и вор!».
Но сам Богдан в письме, датированном мартом 1648 года, не вспоминает о смерти сына, а только примечает, что того «едва живым оставлено».
За справедливостью Хмельницкий обратился в суд – ему было отказано. Подался в Варшаву, а следом за ним - Чаплинский. Оба противника оказались перед сенаторами. Ко всем своим обидам потерпевший добавил и похищение девушки, которую назвал своей женой. Король Владислав тоже ничем не помог. Напомнил лишь о сабле как средстве для самозащиты.
Разозленный Хмельницкий поселился в Чигирине, поближе к врагу и …Чаплинской, хотя опасность постоянно подстерегала его. За обиженного Богдана заступился его кум, полковник Кречковский, и сама Чаплинская. Хмельницкий с умилением вспоминает об этом, и это единственное восхваление женщины из его уст: «Если бы не эта доброжелательная и жалостливая Эсфирь, не миновать бы мне мести от рук жестокого тирана, ее супруга». Наверное, несмотря на брак с подстаростой, она была неравнодушна к Богдану, а, может быть, преклонялась перед энергией человека, который не согнулся под ударами судьбы.
Донос начальству есаула Романа Пешты о тайных встречах опального сотника с запорожцами ускоряет события. Хмельницкого сажают под арест, а семью выгоняют из города. Друзья помогают ему выбраться из темницы. Темной ночью декабря 1647 года по совету Чаплинской он вместе с сыном Тимошем отправился на Низ, в Запорожье. Здесь в казачьем лагере на острове Буцком он клянется отомстить врагам, освободить Украину от владычества шляхты.
Жовтоводский разгром, Корсуньская победа, Пилява - вот триумфальное шествие бывшего сотника, затем войскового писаря. Он становится правителем большого, но и разоренного края. В победном шествии он, окрыленный успехом, останавливается у крепостных стен Замостья. Осенью 1648 года вновь вступает во владение Субботовым.
Когда началась освободительная война, Богдан с разрешения патриарха Паисия женился на Елене Чаплинской, а по настоящему Матроне. Как конкретно
Но шляхтянка оказалась недостойной Богдана, поддерживала контакты с польской шляхтой, разбазаривала его добро. Пустая, легкомысленная красотка, соблазнительница, наказана за супружескую измену Тимошем. Случилось это на рубеже апреля-мая 1651 года. Супруга изменила и обокрала его с каким-то часовщиком, который жил в Чигирине в гетманском дворце.
По приказу отца следствие вел Тимош Хмельницкий. Приговор был суровым: виновных присудили к смертной казни на виселице. Весной 1651 года Матрону повесили. Так окончилась жизнь«жалосливой к невинно страждущим Эсфирь». Современник событий шляхтич Ерлич указывает, что эта женщина была скопидомка, пьянчужка, развратница и соблазнительница («да, такая! такая я!» – как она сама о себе как-то принародно орала в истерике), приняла смерть «сам-семь», то есть вместе с ней были повешены еще шесть человек, а это дает основание предполагать, что здесь было нечто более значительное, нежели простая любовная история. Скорее всего, дело было связано со шпионажем или с подготовкой террористического акта против гетмана.
Кое-что в этом трагическом событии, случившемся в чигиринском дворце, проясняет запись допроса казака Мартина и письмо шляхтича Кжицкого от 14 июня 1651 года. Из них следует, что казацкая служба безопасности перехватила письма личного врага Богдана Хмельницкого Данилы Чаплинского к жене гетмана, которую в свое время чигиринский подстароста насилием принудил к браку. В перехваченных письмах Чаплинский советовал бывшей супруге закопать гетманские клады, а самого Богдана отравить.
Суровый сын Богдана Тимош приказал пытать мачеху огнем, после чего было найдено немало припрятанных бочонков с золотыми червонцами. Предательство было очевидным, а смерть предательницы – неизбежной.
Казнь этой негодной женщины, которую Богдан, несмотря ни на что, все же любил, была для него потрясением. Сообщение о казни поступило в обоз под Берестечком. Хмельницкого охватило жестокое отчаяние и печаль. Эта история, возможно, как полагают, стала одной из причин поражения под Берестечком.
1651 год был едва ли не самым неудачным для гетмана: семейная трагедия, потеря лучших друзей, намерение казаков после Берестечка отнять булаву… Но уже осенью гетман вновь сочетается браком – с Ганной Золотаренко, или просто Пилипихой, бездетной вдовой не первой молодости. Женщиной она была серьезной и скромной, судя по всему, более развитой, нежели ее предшественницы. При ней стало больше порядка при гетманском дворе: меньше кутерьмы, пьянства и разгула. Гетман угощался большей частью у соратников или в одиночестве, без свидетелей. Стареющий Богдан относился к супруге с уважением, прислушивался к ее советам. Она была женщина достойная, хорошая хозяйка, пользовалась уважением в окружении гетмана – отмечали очевидцы.
Два ее брата – Иван и Василий из скромных сотников вскоре становятся полковниками: первый – Корсунским, второй – Нежинским. Богдан на какое-то время стал мягче, спокойнее. Поступив беспощадно с первой мачехой, успокоился и Тимош. Юрия отдали в науку в Киев.
Когда тяжелая болезнь свалила Богдана, Ганна стала терпеливой, заботливой сиделкой. И последний взгляд его был обращен к ней – умной и преданной жене. А для нее с его смертью жизнь утратила краски. Умерла Ганна в 1667 году монахиней Печерского монастыря под именем Анастасии. И в монастыре она держалась скромно, но с достоинством, очищая душу в истовых молениях.