Газета "Своими Именами" №47 от 20.11.2012
Шрифт:
После короткого обсуждения военные представили текст, который был немного изменен Сталиным. Вот его суть:
“Приказываю:
а). В течение ночи 21.6.41 тайно занять боевые посты в укрепленных районах государственной границы;
б). До рассвета 22.6.41 все боевые самолеты, включая армейскую авиацию, должны быть рассредоточены на полевых аэродромах и тщательно замаскированы;
с). Все соединения поднять по боевой тревоге. Вооружения
Подписали Тимошенко и Жуков. Передано в разные регионы, окончание передачи вскоре после полуночи. Это было уже 22 июня 1941 года.
Хрущев писал о первом месяце войны:
“После первых жестоких неудач и поражений на фронте, Сталин думал, что пришел конец...
Долгое время Сталин фактически не руководил военными операциями и почти ничего не делал вообще. Он вернулся к активному руководству, только когда его посетили некоторые члены политбюро”.
“Была попытка созвать пленум Центрального Комитета в октябре 1941 года, когда в Москву были вызваны члены ЦК со всей страны... Сталин не хотел даже встретиться с членами ЦК. Этот факт показывает, насколько был деморализован Сталин в первые месяцы войны”.
Элленштейн добавил к этому:
“Целыми днями нагружаясь водкой, он оставался пьяным почти одиннадцать дней”.
Давайте вернемся к Сталину, мертвецки пьяному в первые одиннадцать дней войны и деморализованному еще четыре месяца.
Когда Жуков в 3.40 утра 22 июня 1941 года объявил Сталину, что бомбили приграничные города, Сталин отдал распоряжение о сборе Политбюро. Его члены встретились в 4.30. Ватутин рассказал им, что немецкие сухопутные войска начали наступление. Вскоре после этого Германия объявила войну.
Сталин лучше чем кто-либо понимал, какие жестокие испытания предстоит вынести стране. Он долго молчал.
Жуков предполагал, что вражеские соединения должны быть немедленно атакованы. Сталин приказал ему написать директиву, которая была выслана в войска в 7.15. Но “учитывая баланс сил и сложившуюся обстановку, она оказалась совсем нереальной - и поэтому никогда не выполнялась”.
Утверждения Хрущева о том, что Сталин “отдал приказ не отвечать на огонь немцев” были очевидной ложью.
Если Сталин был поражён, когда он услышал о том, что началась война, то как же “после 22 июня 1941 года и в течение всей войны Сталин твердо управлял страной, руководил вооруженной борьбой и международными делами вместе с Центральным Комитетом и Советским правительством”?( Khrushchev, Secret Report, op. cit., p.268)
Уже 22 июня Сталин принял жизненно важное решение. Жуков утверждал, что в этот день в 13 часов Сталин позвонил ему и сказал:
“Боевой опыт наших фронтовых командиров недостаточен, и они очевидно в чем-то оказались смущены. Политбюро решило послать Вас на Юго-Западный фронт как представителя Ставки Верховного командования. Мы также посылаем маршала Шапошникова и маршала
Верховное Командование было коллегией военных и политических лидеров во главе со Сталиным.
В конце дня Жуков был уже в Киеве. По прибытию он узнал, что Сталин отдал директиву начать контрнаступление. Жукову эта директива показалась преждевременной, так как Генеральный штаб не имел необходимой информации о том, что происходит на фронте. Тем не менее 24 июня Жуков послал в наступление 8 и 15 механизированные корпуса. Они “успешно провели свой первый контрудар по врагу”.
С должным основанием Жуков привлек внимание к “грандиозному приграничному сражению в начальный период войны”, не слишком известному, по его мнению. Но основание хорошее. Развивая свои политические интриги, Хрущев расписал тот период, как серию преступных ошибок Сталина, который полностью расстроил оборону. Но в противостоянии нацистскому блицкригу дезорганизация, поражения и большие потери были в большой степени неизбежны. Важный факт состоит в том, что поставленные в очень трудные обстоятельства, армия и ее руководящие кадры оказали невероятное, непреклонное сопротивление. Эта героическая борьба стала создавать прямо с первых дней войны условия для поражения блицкрига. Всё это было возможным во многом благодаря решительному сопротивлению Сталина.
Начиная с 26 июня, Сталин принял стратегическое решение о создании Резервного фронта, в 300 километрах позади основной линии фронта, чтобы остановить врага если ему удастся прорвать оборону.
В эти самые дни Западный фронт был взломан, и нацисты устремились к Минску, столице Белоруссии. В этот вечер Сталин собрал Тимошенко, Жукова и Ватутина и приказал им:
“Подумайте вместе и решите, что можно сделать в нынешней ситуации”.
Жуков сообщил:
“Все эти предложения нашли одобрение у Сталина...”
“Создание обороны в глубину на подходах к Москве, постоянные выпады и атаки на врага, сдерживание его передовых частей на одной из линий обороны, а затем организация контрнаступления, с привлечением для этой цели войск с Дальнего Востока и новых формирований”.
Подписав 29 июня решение о принятии серии важных мер, Сталин сообщил о них народу в своем известном радиообращении от 3 июля 1941 года. Его содержание затронуло каждого советского человека своей простотой и неукротимой волей к победе. Сталин говорил:
“Враг жесток и беспощаден. Он всеми силами стремится захватить наши земли, напоенные нашим потом, захватить наше зерно и нефть, добытые нашим трудом. Он изо всех сил стремится восстановить правление помещиков, восстановить царизм, разрушить нашу культуру и национальную государственность русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, онемечить их, превратить их в рабов немецких князей и баронов.