Газета Завтра 217 (56 1998)
Шрифт:
Эта, несомненно, полезная инициатива вызывала, однако, и удивление. До этого руководители Минобороны, особенно г-н Сергеев, всячески избегали излишнего общения с депутатами. На объекты стратегических ядерных сил легче было попасть американскому инспектору, чем российскому депутату. И вот столь неожиданное приглашение. С чего бы?
Логично было ожидать, что, рассказав о тяжелом состоянии РВСН, в которые в ходе “реформы” влились Военно-космические силы и Ракетно-космическая оборона, руководство РВСН попросит дополнительные ассигнования. Ведь именно сейчас обсуждается бюджет на 1998 год, и есть возможность внести соответствующие изменения.
Однако отцы-командиры с гордостью рассказывали, как они собирают по крохам внутренние резервы, чтобы сохранить разваливающиеся на глазах системы. А вот вразумительный ответ на вопрос о том, сколько же нужно дополнительно средств, чтобы сохранить боеготовность РВСН, депутатам приходилось буквально вырывать с клещами. Чувствовалось, что гражданские благодетели армии (типа г-на Чубайса) строжайше запрещают военным просить деньги у парламента.
Истинная причина приглашения выявилась как бы вскользь. Рассуждая о состоянии РВСН, руководство Минобороны настоятельно рекомендовало депутатам ратифицировать договор СНВ-2. Аргументация звучала примерно так: если уж мы не можем удержать наши РВНС на достойном уровне и уменьшение числа тяжелых ракет все равно произойдет за счет их естественного старения, то давайте, по крайней мере, немного разоружим и американцев, поскольку по СНВ-2 они тоже будут вынуждены сокращать число ракет и боеголовок.
Аргументация неубедительная. Вряд ли российские военные не знают, что серьезные сокращения с американской стороны - это фикция. Американцы добиваются уничтожения наших тяжелых ракет с разделяющимися головными частями индивидуального наведения, которые составляют основу нашего потенциала ядерного сдержанивания. Сами же США намерены проводить сокращения в основном путем “разгрузки” ракет, т. е. снятия с них части боеголовок для складирования в специальных хранилищах. В любой момент этот боезапас, вполне открыто называемый “возвратным потенциалом”, уничтожать который американцы отказываются, можно будет быстро возвратить на ракеты. Преимущество США в ядерных вооружениях от ратификации СНВ-2 не только не уменьшится, но и, по сути дела, возрастет.
Проблема, конечно, не в международных договорах. Российскую армию уничтожают, что называется, экономическими методами: то есть сначала сознательно доводят экономику до ручки, а потом заявляют, что Россия не в состоянии содержать такие Вооруженные Силы. Завтра “реформаторы” окончательно развалят экономику и заявят, что Россия не способна содержать вообще какую-либо армию и должна перейти на положение Коста-Рики, у которой вооруженных сил нет.
Так что при всем уважении к тем, кто принимал депутатов Государственной думы в ЦКП РВСН, за спинами военных незримо маячили силуэты российских гражданских руководителей в костюмах, сшитых в Лондоне или Нью-Йорке. А еще дальше, в тени российских “реформаторов” - сторонников полного разоружения России - прятались силуэты иностранных джентльменов, которые не только шьют костюмы, но и живут в Нью-Йорке, Вашингтоне или его пригороде Лэнгли.
Все эти хитрости были настолько шиты белыми нитками, что депутаты в спор особенно не вдавались. Депутат Государственной думы генерал-полковник А. Макашов подвел итог разговора, сказав, что “мы в этом деле тоже немножко понимаем, и поскольку это вопрос политический, то обсуждать его мы будем здесь, а не в парламенте. Ни о какой ратификации не может быть и речи до тех пор, пока мы не получим подробного экономического обоснования, во что России обойдется это “разоружение”. А сейчас, насколько я понимаю, по повестке дня - обед. Вот я и предлагаю перейти к этому пункту повестки дня”. На этом дискуссия и завершилась.
Военные вполне осознавали двусмысленность своего положения и отнюдь не проявляли намерения нанести ракетный удар по парламенту, если СНВ-2 не будет ратифицирован. Они добросовестно выполнили команду “сверху” - обрабатывать депутатов. Ну а среди самих депутатов наивных людей становится все меньше - жизнь учит. Поэтому основная часть мероприятия - обед - прошел на самой дружеской основе. Обед был вполне в русских традициях, поэтому основательно затянулся. Депутаты и военные прекрасно понимали друг друга, разгоряченные лидеры фракции увлеченно обсуждали возможность увеличения ассигнований на РВСН и другие рода войск. Про СНВ-2 никто не вспоминал.
Вячеслав ТЕТЕКИН
НЕ ГОТОВ К ТРУДУ И ОБОРОНЕ
Длившаяся почти два года титаническая битва между двумя военными ведомствами - ВВС и ПВО - неожиданно закончилась убедительной победой последнего. Вопрос о слиянии двух родов войск, имеющих одинаковую глобальную задачу - защиту нашего воздушного пространства, - назрел уже давно, однако не было ясно, кто станет единым хозяином стремительно сокращающегося в размерах русского неба. Поначалу перевес был явно за ВВС. Их главком Петр Дейнекин - дипломат и умница, верный соратник и друг “прорабов перестройки” - всегда умел находить общий язык с высшим руководством страны, в том числе с самим “верховным” . Его имя не раз упоминалось прессой в связи с громкими финансовыми скандалами, сопутствовавшими выходу, а точнее, бегству советских войск из Германии, но улыбчивый генерал всегда выходил сухим из воды. Он и был главным инициатором, теоретиком и “толкачом” реформы ВВС-ПВО, по праву надеясь стать первым главкомом объединенных Военно-Воздушных сил. Доминирование ВВС было очевидно, учитывая, что большинство научных центров и КБ, разрабатывающих летательные аппараты, занимающихся проблемами безопасности в воздухе и т. д., были сосредоточены именно в этом роде войск. Кроме того, в отличие от многих коллег по МО, расторопный командующий ВВС правдами и неправдами сумел сохранить относительно высокий уровень боеспособности подчиненных ему войск.
Но генералы и офицеры из ПВО яростно сопротивлялись предсторящему слиянию. Они утверждали, что летчики никогда не смогут правильно и сбалансированно руководить сложнейшей системой противовоздушной обороны, где действия перехватчиков должны быть скоординированы с “работой” наземных комплексов. Надо сказать, что жаркие дискуссии с обеих сторон мотивировались не только заботой о высших интересах государства, но большое значение имели и личные интересы отдельных людей, чьи теплые места могли быть сокращены.
Указ “верховного” о слиянии поставил точку в этих спорах, и в штабе ВВС уже готовились праздновать победу. Но контрход пэвэошников не заставил себя ждать. Хитрыми генштабовскими интригами они добились, чтобы расположение главного штаба объединенных сил было назначено на месте штаба ПВО, в “глуши” ближнего Подмосковья. Это обозначало, что многие офицеры штаба ВВС не смогут продолжать службу, поставленные перед перспективой двухчасового пути на работу.
Но смертельным ударом для Дейнекина и его товарищей стала катастрофа над Иркутском. Освещенная светом телевизионных юпитеров, она позволила врагам генерала сформировать враждебное общественное мнение. Почти в открытую главкома обвиняли в развале войск, хотя реальная статистика катастроф и происшествий показывала устойчивое снижение их количества за несколько последних лет. Журналисты, не желавшие знать правды о ГСВГ (группе советских войск в Германии), радостно стали обвинять генерала в коррупции. Припомнили ему и бомбежки “мирных чеченских сел”, и слишком патриотические заявления последнего времени. Судьба Дейнекина была предрешена - его послали на заклание.
Фортуна улыбнулась клану ПВО, из среды которого выдвинули нового командующего Анатолия Корнукова, который, радостно ухмыляясь, на вопрос о критическом положениии в подчиненных ему частях и соединениях твердил: “Будем летать”.
Конечно, будем, только на чем и куда?
Александр БОРОДАЙ
СТРЕЛОЧНИК КОТЕЛКИН
Итак, в чехарде кадровых перетасовок нашего временного - до отчета - правительства совершилась и еще одна маленькая подвижка: бывший начальник госконцерна "Росвооружение" генерал-майор Александр Иванович Котелкин освобожден от обязанностей заместителя министра внешних экономических связей.