Газета Завтра 245 (84 1998)
Шрифт:
Но на вольном пиру подмешали в вино
из ручьев из железных отравы.
Я на бисер свои жемчуга разменял,
табуны - подарил конокраду,
я любимых - терял,
я друзей - изгонял,
я с убийцей ребенка - пил брагу.
А когда все земные долги оплачу,
я молитву прочту неумело.
И взойду на помост, и скажу палачу:
“Делай, Брат, свое страшное дело”.
* * *
О, Русь! В смятении народов
твоих - кровавый самосуд.
Темны - слова твоих юродов
и - серебро твоих Иуд.
Темны - моря твои и слезы,
земля
Светлы - плакучие березы
и - водка на сорокоуст.
* * *
Потемнели дома. Но какие
прошумели над ними дожди,
если в землю ушли этажи
и свело вниз ступени крутые.
Во дворе зеленеет крапива -
ядовитая медная ярь,
и не выйдет хозяин, как встарь,
не залает собака лениво.
Возле церкви, где фильмы немые
нам крутили, - вповалку кресты,
а могилы - наверно, пусты…
Прошумели дожди. Но какие…
* * *
На этом празднике лукавом
сегодня я незваный гость.
Здесь верещат о деле правом,
под серебро подставив горсть.
Не верю сердцем прокаженным,
но прячу осторожно взгляд.
Воскликну: “Горе побежденным!” -
и вместе с ними выпью яд.
* * *
За двойными рамами греюсь.
Благо - солнечная сторона.
Не живу. Но дышу, надеюсь.
Бабье лето. Бабья страна.
Но уходит сентябрь, смеется,
рассыпая зеленую медь.
Между рамами бабочка бьется,
все пытается улететь.
* * *
Бросить все! Забыть. Отречься.
Потерять - покоя ради -
что любил, что ненавидел
и чему потерян счет.
И не знать, что дом мой - крепость,
но давно в глухой осаде.
И не знать, какого цвета
пламя, что меня сожжет.
А потом уйти в пустыню,
молча думать о великом
и заплакать над могильной
белой мраморной доской.
И последнюю молитву
осквернить не кровью - криком.
И воскликнуть: “Я свободен!”
И услышать: “Ты изгой…”
* * *
Притихший порт. Последний караван
уходит, подгоняемый метелью.
Вдруг промелькнет неуловимой тенью
какой-то ненаписанный роман:
“Наш порт. Утихомиренный Бедлам.
И люди, потерявшие друг друга.
Корабль России к темным берегам
уходит по дуге большого круга…”
* * *
Живем, не зная, что живем в раю.
По волчьему билету. Без прописки.
Мы в очереди все. Мы все в строю.
И где-то с краю оглашают списки.
Не рвись душа! Бессмертия там нет.
А если есть - бессмертие страданий.
Всем ересям последней сотни лет
я отдел дань. И больше я не данник.
Но снова делаю два шага я вперед,
когда уже нельзя - посередине…
А Страшный Суд - я знаю!
– он идет,
и все мы на скамье средь подсудимых.
* * *
Не слышать радио, не видеть
газет, не помнить и - не быть…
Мы так боялись ненавидеть,
что все боимся - полюбить.
Но кровь течет, как та водица,
пропал во тьме пожаров Спас.
А Русь - конечно, возродится,
вот только жаль, что - после нас.
П. В. Флоренский СВОБОДА ОТ СОВЕСТИ
С восьмидесятых годов нашего века Россию затопило миссионерство, базирующееся на мелковатых идейках, но очень больших деньгах: радио и телевидение оказались закупленными проповедниками нео- и псевдохристианских толков, а в дворцы культуры просвещаемых зазывали бесплатными библиями и сувенирами. До сих пор у многих из нас есть подаренные миссионерами запрещенные до того американские библии (спасибо!) и плакатики, изображающие рай на земле для поселян почему-то неведомых нам экзотических рас.
Многочисленные и разнообразные проповедники в штатском спасают души на заокеанский лад: грандиозные шоу, раздача дешевых американских сувениров и проповеди о хорошем поведении. Оптовая закупка душ по дешевке.
Несколько лет тому назад группа проповедников заехала на остров Валаам. Их быстро оттуда выгнал наместник монастыря, но после них на острове остались шариковые ручки-сувениры с надписью.
Дабы не множить зло, не буду ее повторять, но отштампованная на них фраза из Священного Писания была искажена, а имя Божие содержало две ошибки. Известно, что мир разрушится, если изменить хотя бы точку в Священном Писании. А здесь - святотатство, равное надругательству над святыми иконами…
Задаром разбрасываемое семя падает на духовно “залежные” земли. Семьдесят лет богоборчества сформировали поколения атеистов, которые, обратив теперь свои сердца к Богу, создали целые движения доверчивых, но самоуверенных неофитов, лишенных иммунитета к любой проповеди. Православие как мировоззрение приходило к нам через сферу эмоциональную, лишь много позже подкрепляемую знанием. Приведу два примера.
Лет двадцать тому назад недалеко от Земли (хотя и дальше Луны) пролетал астероид Икар. Его траекторию вычислил ленинградский астроном (теперь он - отец Николай). А тогда он рассказал об Икаре одному из церковных диссидентов, позже одному из трех соподписаторов некорректного письма к Святейшему Патриарху Алексию I. Этот священник собрал своих духовных чад, объявил им, что с Икаром придет Конец Света, и позвал их встречать этот конец в Абхазию, на вершину славной своими чудесами Иверской горы. Подготовились духовно, одели саваны, взошли на гору, но с рассветом гибель не пришла, как не пришла она и в шестнадцать часов, когда Икар максимально сблизился с Землей.
Другой совсем не безобидный случай наблюдал недавно в “Боинге” израильской авиакомпании, который уносил группу православных паломников в преддверии Светлого Праздника на Святую Землю. Как известно, иудейская пасха на неделю предшествует православной. (Напомню, что Пасха, празднуемая по новому стилю, не соответствует этому, ибо новый стиль оторвался от истинного, библейского времяисчисления.) Стюардессы благочестиво разносили всем пассажирам священную мацу. Ее приняли и православные паломники, не зная о том, что маца - ритуал иной веры.