Газета Завтра 287 (22 1999)
Шрифт:
Компания Суперболт предлагает нержавеющий трос 7 по низким ценам с доставкой по Москве.
СТРАСТИ ПО АНДРИЮ (О “Сибирском цирюльнике” и Каннском дворянине)
КОГДА ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ Николай Гоголь создавал своего “Тараса Бульбу”, в русском обществе долг солдата, долг офицера, долг гражданина был неизмеримо выше личных страстей. И всеми воспринималось однозначно как предательство поведение младшего сына Тараса Бульбы Андрия, прельстившегося чарами ветреной полячки. Никто тогда бы не посмел создать версию благородного Андрия, ради великой любви забывшего о Родине, о долге, о товариществе. И всем были понятны слова Тараса: “Так продать, продать веру? Проклят тот и час, в который ты родился на свет!”.
Когда спустя более чем сто лет великий русский писатель Валентин Распутин познакомил читателя со своим романом “Живи и помни”, в русском советском обществе
И вот на пороге третьего тысячелетия нам, русским зрителям, наконец-то предлагается иная версия поведения офицера. Отрицая соборность, коллективизм, долг перед товарищами, отрицая безусловное подчинение присяге, воспевается индивидуалистическое, личностное поведение человека, необремененного рамками закона и долга. Третья версия Андрия. Поразительно, что автор этой версии, выдающий себя за патриота России и певца русского офицерства, самовлюбленно воспевающий свое столбовое дворянство, — кинорежиссер Никита Михалков. Вдруг вспомнилось, что и его отец тоже дворянству изменил, да еще как — перешел в стан заклятых атеистов, пламенных большевиков. Так что с понятиями долга у Михалковых давняя путаница. Похоже — традиционно — долг перед семейным кланом, обслуживание своих прихотей и страстей у Михалковых выше, чем присяга, чем служение гимну, чем исполнение общественного долга.
Вот и само поведение Никиты Михалкова соответствует тому, что он исподволь проповедует в фильме “Сибирский цирюльник”. Как должен себя вести дворянин, офицер, человек чести, подчиняющий свои порывы правилам морали, высокой этики, когда к нему приводят плененного, скрученного, согнутого противника? Даже не каждый жандарм, не каждый гестаповец и не каждый энкавэдэшник будет бить ногой в лицо закованного, растерзанного узника. В конце концов на это существуют палачи и охранники… Лицемерие, конечно, но дворянин сам не порет своих крепостных на конюшне, а дает приказ на то обученным слугам, из того же холопского рода… Но были же и тогда Салтычихи, были и в дворянстве любители самолично постегать дворовых. Этакая форма тайных сексуальных пороков, которую все же не выпячивали и перед знатными гостями не демонстрировали…
Коллективистская этика, дворянская мораль, определенные общественные правила игры не позволяли воспевать свои личные страсти и тешить свои личные обиды на виду у всех.
Поэтому, когда в Центральном Доме кино перед телекамерами Никита Михалков не постеснялся ударить ногой, обутой в тяжелый кованый ботинок, прямо в лицо худенького, тщедушного паренька, запустившего в него из зала яйцом и после этого схваченного и уже полурастерзанного дюжими охранниками, и подведенного с закрученными за спину руками к сановному патриоту и “спасителю русского кино”, — Никита Михалков наглядно демонстрировал здесь, прежде всего, идеологию своего фильма, идеологию крайнего индивидуализма. Этим своим поступком он отказался от своего дворянства, подобно отцу, он отказался и от монархизма, от рыцарства, от офицерства. Вообще-то, дворянский суд чести, если такой существует ныне, должен был бы публично осудить поведение Михалкова, ибо у миллионов зрителей подобное зверство самодура соотносилось с повадками русского дворянства, за что ему и отомстил русский народ в незабвенном семнадцатом году... Правды ради скажем, что не жиды жгли дворянские усадьбы по всей России, не они поднимали на вилы образованнейших дворянских интеллигентов, а поротые из поколения в поколение, продаваемые поштучно и оптом, проигрываемые в карты русские крестьяне. И довели их до такого беспощадного бунта породистые михалковы.
Почему-то министр иностранных дел Германии Йошка Фишер не последовал примеру Никиты Михалкова и не стал забивать ногой своего “зеленого” соратника, запустившего в него краской. То ли дворянства Йошке не хватило — привычки бить столетиями своих крепостных, то ли правила общества, кодекс поведения соблюдает…
Этим и отличается их западный индивидуализм, пронизанный дисциплинарными правилами поведения и потому не разрушительный для общества, от нашего ныне рождаемого и воспеваемого за государственные же деньги дикого русского индивидуализма – то бишь самодурства. Такой индивидуализм разрушает любое общество: как монархическое, так и коммунистическое. Теоретически, может быть, Никита Михалков на самом деле мечтает о монархии, то есть определенной форме традиционного русского общества, но практически он сам своими фильмами способствует идее окончательного разрушения русского общественного соборного сознания. Как бы ни было горько сознавать это нашему другу Николаю Бурляеву, но Никита Михалков по сути своей давно уже предельно прозападнический человек, с западным понятием крайнего индивидуализма, но с русскими началами анархического самодурства, скорее напоминающий известного Яшку, слугу из чеховского “Вишневого сада”, смотрящего на Россию уже как бы извне. Это про таких Федор Тютчев писал:
Чем либеральней, тем они
Цивилизация – для них фетиш.
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
Вот такой холоп и бил в лицо подростка, беспомощного в лапах михалковских подручных. Вот такой холоп и выпустил кинофильм, якобы посвященный отечественному офицерству, но с надписями на английском языке. Даже Юрий Герман постыдился запускать по русским кинотеатрам версию своего “Хрусталева…” с титрами на иностранном языке. А наше родное “национальное достояние”, наша родная “отечественная гордость” “Сибирский цирюльник” звучит на английском языке, а в те моменты, когда кто-то говорит по-русски, появляются английские титры. За кого же нас Никита Михалков принимает? Что это за русский фильм, сделанный расчетливо на английском языке и с таким просчитанным количеством американских актеров, чтобы иметь возможность претендовать на “Оскар” как фильм американский? Даже самые утонченные эрудиты из дворянских отпрысков в своих дружеских компаниях не объяснялись на английском языке. А каков тюремный надзиратель с прекрасным гарвардским говором? Во-первых, если и говорили дворяне в своем кругу не на русском, так, естественно, – на французском. Не случайны же целые куски “Войны и мира”, написанные на французском, не случайны французские страницы Пушкина, но англоманов в России традиционно было немного, а преувеличивать влияние дальней Америки на русскую жизнь времен императора Александра III, право, не стоит. Члены императорской семьи скорее могли бы говорить друг с другом по-немецки. И педагог в военном училище — не преподаватель английского языка к тому же, вряд ли объяснялся с юнкерами по-английски… Наш оболваненный народ ест чистую голливудскую продукцию, подготовленную для завоевания Америки, и даже не замечает подмены. Он уже привык к американским фильмам, и потому не замечает михалковской подделки: зритель по инерции вложил “Сибирский цирюльник” в привычный стереотип американских масштабных картин.
НУ ДА БОГ С НИМИ, со студиями, наплевать и забыть про иностранные деньги и американских актеров, и давайте даже примем как условие игры англоговорящую Россию. Может быть, несмотря на все это, перед нами на самом деле национальное достояние? Гордимся же мы английскими романами Владимира Набокова, балетными постановками Баланчина в США…
И потому будем просто внимательно смотреть кинофильм. Что и говорить, Голливуд Никита Михалков победил. Великолепные съемки Павла Лебешева — совершенно блестящая операторская работа: ему удаются и общие планы, панорамное видение, вертолетные съемки, и изящные подробности, падающее яблоко в сибирском деревенском доме или воробышек, прыгающий между начищенными сапогами юнкеров. Живописная костюмированная Россия. Парад этнографических подробностей. Парад старых русских традиций. Но вдруг замечаешь, что тебе это неинтересно: это не про тебя и не для тебя. Это “национальное достояние” сделано специально для западного зрителя. Какая Россия понравится американцам — такую нам и демонстрирует Никита Михалков. Икра черная и красная, и обязательно в большом количестве — я в жизни столько икры в России не видел, сколько ее вывалено на экраны кинотеатров из “Сибирского цирюльника”. Блины, скрипучий снег, медведи на улицах, спокойно пьющие водку. Очаровательные русские запои, в длину и в ширину, сколько хотите. С пожиранием стаканов, с мордобоем. Чего еще изволите? Кулачных боев? Стенка на стенку. Любуйтесь, как русские дубасят друг друга. Чем еще славна царская Россия? Страшными террористами, революционерами, бомбистами. Вот вам, пожалуйста, самый отъявленный. Подозрительно семитского вида. И первая же встреча с ним главного героя юнкера Андрея Толстого. И первый же идеологический прокол. Если Андрей такой уж монархист и верный царев слуга, то чего же он отпускает подобру-поздорову этого чернявого еврейского террориста? Необязательно убивать, но задержать того, кто только что на твоих глазах бросил бомбу в царских чиновников, — это долг, святой долг юного офицера. Что же он, забыв о присяге, так легко отпускает кровопийцу? Он что – трус? Или слюнявый интеллигентик? Ведь не безоружного пришлось бы ногами в лицо бить, подобно Михалкову, а вооруженного террориста задерживать… Но западному гуманному зрителю сегодня надо продемонстрировать милосердие. А как самовлюбленно смотрится сам Никита Михалков на белом коне! Император российский со всей своей челядью — это сам Михалков со всеми домочадцами — от сыновей и дочерей до внуков, надо было еще Сергею Владимировичу дать роль старого постельничего при дворе, неплохо смотрелся бы при параде... А то мог бы и роль великого князя Алексея Александровича сыграть не хуже Евгения Стеблова.
Идем дальше. В фильме поистине “звери пьют, как люди, а люди пьют, как звери”. Так; чем еще удивить и поразить заграницу? Дуэлями. И вот два юнкера в 1885 году сражаются до первой крови на эспадронах, камера крутится во все стороны — кровь, искры. Настоящее русское шоу. Блестящий кинорежиссер для сцен из жизни колонизируемой страны. Что там матрешки или ансамбль Александрова! Хотите клюквенную Россию с романтикой и непредсказуемостью, со странными русскими традициями пить и убивать друг друга — покупайте фильмы Никиты Михалкова. Узнаете, как русская зависть становится национальным двигателем...