Газета Завтра 771 (35 2008)
Шрифт:
— То сообщение, которое записано 17 марта 2005 года, было зафиксировано дежурным?
— Не знаю, может быть, записал, а может быть и нет.
— В какое время получил информацию дежурный?
— Не знаю".
Иванову было что скрывать. На суде выявился факт "неправомерного доступа неустановленными лицами к компьютерной информации системы "Поток", записанной 17 марта 2005 года на компакт-диски с целью их блокирования и умышленного искажения путём ретуширования госномера автомобиля СААБ" (Протокол судебного заседания, стр. 1195). Проще говоря, "картинки" с видеосистемы "Поток", якобы зафиксировавшей передвижение машины Квачкова в нужное следствию время и в нужном следствию месте, оказались втиснутыми туда при помощи электронных "клея"
Всё было пущено в ход, лишь бы имитацию покушения выдать за покушение.
Вот как следователь Ущаповский находит в гараже на даче В. В. Квачкова нужные вещественные доказательства. Протокол за 18 марта, на следующий день после "покушения" и ареста хозяина: "В гараже предметов и документов, имеющих значение для дела не обнаружено" (т. 4, л.д. 27). В протоколе следующего дня прописано более детально: "В гараже находятся стройматериалы, пустые (!) деревянные ящики, бензиновый электроагрегат, шланг, кирпичи, доски, канистры и хозяйственный мусор" (т. 4, л.д. 106). Зато через неделю в том же самом гараже вдруг обнаруживают зелёный деревянный ящик военного образца, в котором находится подрывная машинка КПМ-1а, малый омметр, и 3 специальных инструкции по их применению (т. 10, л.д. 72). Вы можете себе представить, чтобы во время двух обысков по делу о террористическом акте с подрывом взрывного устройства, следователь не заметил ящика военного образца с вложенной в него подрывной машинкой и другим специальным оборудованием?
Та же история с дачей. Целая бригада по очереди, иначе там не повернуться, — всё помещение четыре на четыре метра, — вылазила, буквально пальцами прощупала каждый сантиметр — ничего! Ключи забрали, через день вернулись и как же у них попёрло! Два запала, электродетонатор, граната ( как говорится в акте, "предположительно РГД-5, с чекой и взрывателем"), и ещё два запала УДЗ к гранатам, и ещё одна граната… Неясно только, куда потом весь арсенал улетучился, на чью новую дачу перекочевал, в вещественных доказательствах он не появился, ни в каких документах больше не значится. Переборщили и сами поняли, что принесли на дачу лишку.
А вот как следствие подгоняло свидетельские показания.
Из выступления на суде главного научного сотрудника Центра военно-стратегических исследований Генерального штаба (ЦВСИ ГШ) генерал-майора Н. И. Куценко: "Я пришёл без очков, когда оказался первый раз на допросе. Когда меня допросили и прочитали, я не согласился, они переписали. Переписывали четыре раза. Потом я подписал. Суть протокола отложилась у меня, но таких слов я от Квачкова не слышал и такого на допросе не произносил" (Протокол судебных заседаний, стр. 276-277). Четыре раза (!) генерал заставляет следователя-фальсификатора точнее записывать свои показания на допросе, очищая их от следовательских измышлений. Но если так бесцеремонно следователи пытаются манипулировать показаниям уважаемого и авторитетного человека, можно только представить, что они творят с показаниями простых граждан…
Действия следствия как прикрывал Московский областной суд, даже официальную аудиозапись процесса отказался вести, чтобы легче было манипулировать протоколом судебного заседания. А защитникам подсудимых, несмотря на гигантский объём уголовного дела, запретил пользоваться персональными компьютерами — ноутбуками, запрет суд вынес после того, как защитники стали за руку ловить судью и представителей Чубайса на умышленном искажении материалов дела…
Подобных примеров вопиющего нарушения правовых норм со стороны суда и прокуратуры можно привести множество. Но остается открытым вопрос: кому и зачем был нужен это циничный спектакль?
Полковник Главного разведывательного управления Генерального штаба Владимир Васильевича Квачков, давно попал в поле зрения чубайсовских друзей, возможно ещё с югославских событий, когда он разработал и представил президенту Милошевичу ряд высокоэффективных антинатовских спецопераций, и уж точно с 1998 года, когда вместе с начальником разведки ВДВ полковником П. Я. Поповских он организовал рубежную для страны и Вооруженных Сил России военно-научную конференцию, где впервые прозвучала концепция создания в России Сил специальных операций или Сил специального назначения, — глубоко продуманный реальный вариант реформы российских Вооруженных Сил, действительно отвечающий вызовам нового века, способный без глобальных материальных затрат резко повысить боеспособность армии, укрепить защищенность страны. Немедленно последовавшее после конференции увольнение Квачкова из армии по выслуге лет, хотя накануне Министр обороны подписал приказ о продлении службы, арест и четыре с половиной года тюрьмы полковнику Поповских по явно надуманной причастности к гибели Дмитрия Холодова, не остановили Квачкова, он продолжал трудиться над столь опасной для врагов России концепцией создания нового вида войск, и мало того, что завершил научное изыскание на эту тему — подготовил докторскую диссертацию, но и сумел вложить результаты своей научной работы в военную доктрину, подписанную в январе 2005 года начальником Генерального штаба генералом армии Балуевским, ныне так же убранным из армии.
"Дело Квачкова" — эффективная комбинация, разом решающая несколько задач, важных для противников России. 17 марта 2005-го года вместо критики "расчленёнки" РАО ЕЭС пресса враз переключилась на сочувствие и соболезнование Чубайсу. Все принципиальные противники Чубайса заткнулись, страшась быть зачисленными в заказчики "покушения".
Восемь присяжных заседателей в Московском областном суде, признав сам факт покушения, полностью отринули причастность к нему Квачкова, Яшина, Найдёнова. Но четверо присяжных из двенадцати, лишенные судьёй Н. И. Валиковой возможности досконально представить, увидеть всю картину происшедшего 17 марта 2005 года, всё же сумели понять и затвердить в вердикте своими голосами, что покушения на Чубайса не было. Была мастерски поставленная имитация покушения на Чубайса. И если четверо, треть! присяжных заседателей в тех условиях жесточайшего давления на них судьи и прокурора, полнейшей блокады на любую дополнительную информацию, смогли разглядеть, уловить и понять суть разыгранного сначала на Митькинском шоссе, потом в Генеральной прокуратуре, а потом и в суде грандиозного по замыслу, времени и количеству участников спектакля, то теперь-то, когда все материалы доступны каждому и в Интернете выложены фотокопии всего дела и Владимира Квачкова, Роберта Яшина, Александра Найдёнова и дела Ивана Миронова, отпадают всякие сомнения в организации этого очень дорогостоящего и очень драматичного представления.
Жажда Чубайса добиться нового суда над Квачковым, Яшиным, Найдёновым может выйти ему боком. Если в закрытом процессе, жёстко ограниченные в информации, четверо из двенадцати присяжных сумели разобраться, что так называемое покушение — это спектакль, то теперь-то, имея всю информацию о фальсификации дела, новые присяжные наверняка и окончательно признают покушение на Чубайса инсценировкой. Тогда Следственный комитет при Генеральной прокуратуре обязан будет заняться расследованием: кому и зачем это было нужно. Вот тогда, маловероятно, конечно, но появится шанс торжества справедливости: шконку, освободившуюся после Квачкова займёт, наконец, Чубайс.
Роман Нестеренко ПОДЛЕЖИТ ПЕРЕСМОТРУ
Нельзя сказать, что политические процессы в Российской Федерации обделены вниманием СМИ и политически ангажированных граждан. "Благодарить" за это Кремль должен стремительно развивающиеся средства связи и телекоммуникаций. Если государственные телеканалы могут сделать фигуранта того или иного дела фигурой умолчания, или того хуже — демонизировать подсудимого (подследственного), то в Интернете и в мелких региональных изданиях картина прямо противоположна.
Да, так или иначе, все крупные политические процессы современности оказались на слуху вследствие бескорыстной поддержки, скажем так — активистов, людей неравнодушных. Благодаря им процессы Квачкова, Ульмана, Аракчеева и Худякова проходили куда "громче", чем хотелось бы их инициаторам, и в определённом смысле это обстоятельство нередко приносило успех.
Отмечу, кстати, что вопреки сложившемуся мнению, даже у забайкальского страдальца Михаила Ходорковского, в группе поддержки есть люди, занимающиеся его делом бесплатно, то есть — даром.