Газета Завтра 819 (83 2009)
Шрифт:
По данным же "Европейского социального исследования", проведённого в 2006-2007 гг. социологами РАН, МГУ и Института сравнительных социальных исследований, не считают себя последователями какой бы то ни было конфессии 48% россиян!
28 апреля 2008 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные о знании россиянами десяти христианских заповедей. Результаты впечатляют: "Не смогли вспомнить или не знают ни одной заповеди треть респондентов (33%), среди последователей православия - четвёртая часть (27%), среди неверующих и колеблющихся между верой и неверием - свыше половины (57-61%)."
Пожалуй, наиболее взвешенный подход демонстрирует дьякон А. Кураев: "Тут надо различать два типа православных людей. Одни - это и в самом деле церковные люди. Их не более 4% в стране… Есть ещё люди (их в России процентов 70), которые сами по церковным правилам не живут, церковную веру не знают, но в культурно-этнографическом плане отождествляют себя с Православием." (А. Кураев, "Церковь в мире людей".)
"Сейчас практически нет людей, которые были бы сознательными атеистами. Их кредо - "что-то есть", и - "мы православные, потому что мы русские"." (А. Кураев, "Почему православные такие?")
Вот и авторы "ПР" проводят аналогичную классификацию: "Важный момент - какой смысл мы вкладываем в слово "православный". Сейчас есть несколько градаций. Есть воцерковленные люди, регулярно посещающие храм и выполняющие базовые требования Церкви. Они регулярно исповедуются, причащаются, соблюдают посты и прочее.
Вторая группа православных, - это кто никаких обрядов не соблюдает, в храм заходит по случаю, раз в год, но, тем не менее, крещён и позиционирует себя православным.
Третью группу православных можно назвать стремящимися или сочувствующими. Они вообще далеки от понимания православия как упорядоченной системы. Со стороны жизнь этого типа людей ничем не отличается от жизни атеиста. Кажется, у них нет системы ценностей, они живут туловищем, как баклажан на грядке. В основном да, это так. Единственное их отличие - они позиционируют себя носителями православной культуры.
Последняя группа, при всей ее далекости от православия, принесет, по нашим прогнозам, много пользы нашему делу" ("ПР", кн. 2).
5
Насчёт пользы делу - хотелось бы согласиться. Но при чём тут православие?
Ведь внешняя религиозность - это же не главное. Человек верующий в нашем понимании - не тот, кто так о себе говорит, а тот, кто разделяет соответствующие ценности и ведёт себя соответствующим образом. Если человек изображает "подсвечника" во время церковной службы и носит "гимнаста" на золотой цепи - это ещё не значит, что он православный.
Истинно православный человек, как правило, пользуется уважением как среди верующих, так и среди неверующих. Почему? Потому что он живёт так, как считается "правильным" в нашей культуре. Однако не меньшим уважением пользуются и люди неверующие, но порядочные - по той же причине.
Сказанное заставляет нас задуматься о происхождении тех ценностей, которые свойственны нашему обществу. Грубо говоря о том, как мы понимаем "что такое хорошо и что такое плохо". Это ценности православные или русские? Или общечеловеческие?
Можно ли жить в согласии с этими идеалами и не быть верующим человеком? Жизнь показывает - можно.
В лице наших сограждан мы имеем пёструю толпу людей, называющих себя кто верующими, кто атеистами - но в целом разделяющих ценности русской культуры. При этом они, как правило, не в состоянии внятно сформулировать ни эти ценности, ни христианские догматы. Разве не логично было бы сделать отсюда вывод о необходимости изучения системы ценностей, присущей нашей цивилизации, её отличий от иных мировых культур, соотнесённости наших ценностей с ценностями общечеловеческими (если таковые существуют)?
Авторы "ПР", однако, облегчили себе работу. Отказавшись от излишне глубокой разработки темы, они заявляют: всё неправославное - бесперспективно и обречено. А почему они так считают? А потому, что у них вера такая. Как там писал Ф.А. Тютчев:
"Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать -
В Россию можно только верить."
Но Тютчев-то писал это полтораста лет назад. А жизнь не стоит на месте, и сегодня мы знаем о человеке и обществе много такого, что позволяет их и понять, и измерить. Сознавая неполноту и ограниченность даже и нашего сегодняшнего знания, мы всё же выскажем встречное пожелание: давно пора… "умом Россию понимать".
6
Одно из несомненных достижений прошедшего столетия - это отказ от вульгарно-материалистической концепции человека как "homo economicus", то есть существа, мотивированного исключительно стремлением к материальным благам. Данные современной психологической науки подтверждают: человек не может жить без идеалов, без духовной составляющей. В человеке заложено стремление понять, зачем он живёт. Именно это и обозначается словом "духовность". Духовность есть неотъемлемое свойство человека.
Духовность свойственна и атеисту - в виде общего для всех людей стремления понять себя и смысл своей жизни. Естественно, в обществе с сильными религиозными корнями ответ на такие вопросы проще всего найти в религии. Это освобождает от утомительной необходимости самостоятельно мыслить. Действительно, независимость мышления - удел меньшинства. (И это тоже факт, который подтверждают психологи и социологи.) Поэтому стоит ли удивляться, что две трети россиян просят считать их православными - не зная ни догм, ни заповедей? Здесь мы имеем классический пример того, как работает установка "быть, как все". В советское время: все атеисты - и я атеист. Сегодня: "все говорят", что православные - и я православный… Стоит ли осуждать за это людей, которым на протяжении 70 лет из всех идеологий была доступна одна - коммунистическая?
Отметим объективности ради, что внятная политика воспитания какого-никакого мировоззрения отсутствовала и до 1917 года. Что и подтвердилось массовым отходом людей от церкви после крушения самодержавия. Историк А. Б. Зубов сообщает: "По данным военного духовенства, доля солдат православного вероисповедания, участвовавших в таинствах исповеди и причастия, сократилась после февраля 1917 года примерно в десять раз, а после октября 1917 года - ещё в десять раз. То есть активно и сознательно верующим в русском обществе оказался к моменту революции один человек из ста." (А. Б. Зубов, "Сорок дней или сорок лет?") По другим данным, к 1925 г. более или менее регулярно посещали церковь 25% городского населения и 15% сельского. (Еп. Дионисий, "Русская Церковь в Белой борьбе".)