Газетный день
Шрифт:
– В Украине Пушкин впервые встретился с Марией Раевской, вы же знаете, он был влюблен в нее.
– Да это известный факт. Он посвятил ей несколько своих произведений.
– Мария Раевская была музой поэта, - сказала Виктория. (Виктория Байда всегда восхищалась этой необыкновенной женщиной. Мария Раевская была для нее примером для подражания. В ее образе было столько достоинства, духовности и внутренней женской красоты. Она считала, что многие современные женщины в погоне за эмансипацией совершенно растеряли свою женственность и привлекательность. Иной раз бизнес-вумен в погоне за успехом незаметно превращалась в "мужика в юбке".)
– Ну, так вот, - продолжила Виктория, -
– Молодец, Виктория, статья интересная, хорошо поработала.
Виктория улыбнулась:
– Петр Семенович, так, значит, вы поставите мою статью в номер?
– Да, конечно...
– проворчал Гришин, отвлекаясь на другие бумаги.
– Все, Виктория, можешь идти... У меня много работы.
– Хорошо, Петр Семенович.
Выйдя из кабинета редактора, Виктория зашла в кабинет, где сидели корреспонденты. Конечно, Виктория сказала редактору, что пришла в редакцию, чтобы занести готовую статью. И это была правда. Но был еще один повод, почему Виктория Байда пришла на работу в свой выходной день. Дело в том, что Виктория была влюблена в своего коллегу Ивана Лугового, но боялась в этом признаться самой себе. К ее огромному сожалению, Ивана в кабинете не оказалось. В кабинете сидел лишь Игорь Лебеденко, склонившись над столом, он что-то писал. Девушка посмотрела на него и спросила:
– А остальные где?
– Виктория, ты кого имеешь в виду?
– спросил Лебеденко, не отрываясь от писанины.
– Ивана Лугового? Так он на задании... Редактор его еще с утра послал. Сегодня на акватории Каховского водохранилища проходит парусная регата.
– Ах, сегодня парусная регата... я забыла, - сказала разочарованным голосом Виктория.
Лебеденко наконец оторвался от своей работы и внимательно посмотрел на Викторию. Она несколько смутилась под его пристальным взглядом. Она прошла к своему рабочему месту и села за стол. Она открыла свой рабочий дневник и сделала вид, что очень занята. Игорь Лебеденко улыбнулся, но ничего не сказал. В кабинете установилась тягостное молчание, каждый был занят своим делом, наконец, Виктория не выдержала и, сказав, что ей нужно сходить в корректорскую проверить свой материал, выбежала из кабинета. "Так. Кажется, у нас намечается служебный роман, - подумал Лебеденко.
– Интересно, а Иван Луговой в курсе, что прекрасная девушка по имени Виктория Байда в него влюблена? Может, ему сказать об этом? Или не говорить... Чего мешать молодым, они сами скорей разберутся..." В кабинет постучали. Игорь сказал: "Войдите". Дверь открылась и на пороге появилась Анна Малинкина. Игорь Лебеденко протер глаза и сказал:
– Глазам не верю! Анна, это ты?! Не сон ли это?
– Да, это я, - сказала Анна, улыбаясь.
– Что ты делаешь в наших краях?
– Дай, думаю, зайду проведать старых знакомых.
– Хорошо выглядишь, между прочим.
– Спасибо.
– И все-таки... как ты здесь оказалась?
– Да. А теперь снова решила работать в редакции. Гришин позвонил мне и предложил работу... Я согласилась.
– Шутишь?
– Нет. Не шучу.
– Я очень рад этому, Анна.
– Я тоже, - сказала Анна. Она обвела взглядом комнату.
– Какой стол свободен?
– О! Все хорошие места у окна заняты, - с сожалением в голосе произнес Игорь.
– Видишь, сам тут ючусь в углу кабинета.
– У тебя хорошее рабочее место, Игорь. Не прибедняйся.
– Да ладно. Я шучу.
– Кто сейчас из корреспондентов работает.
– Все новенькие. Иван Луговой - толковый парень, хорошо пишет, но... человек с характером. Не любит, когда ему делают замечания, да и вообще. Нрава весьма крутого. Еще в редакции работает Виктория Байда, девушка молодая, но быстро все схватывает на лету. У нее есть свой стиль, она трудолюбива к тому же.
– Ну, это главное, по-моему...
– Да, наверно. Впрочем, я всегда считал, что главным достоинством журналиста все же является профессионализм и, конечно же, талант.
– С этим не поспоришь. Ну, а в целом, как атмосфера в коллективе?
– Ну, я бы сказал, нормальная, рабочая атмосфера...
– Это хорошо.
– Конечно...
– Платят?
– Да, без задержек. Правда, без оформления в трудовой книжке. Времена, сама понимаешь, трудные, руководству приходится выкручиваться. Официально трудоустроено всего несколько человек - редактор Гришин, корректор Лидия Павловна, потому что она давно работает в газете и никуда не уходила, как мы с тобой, еще бухгалтер, конечно, ну и еще несколько человек числятся в штате...
– Понятно.
– Вот такие пироги, моя милая Анна.
– Игорь, я в курсе всего этого. Гришин мне говорил об этом. Мне главное, чтобы зарплату платили во время. У меня ребенок - сын Павел.
– Сколько ему?
– Девять лет.
– О, большой уже.
– В третий класс идет.
– Представляю, какие хлопоты у тебя сейчас перед первым сентября.
– И не говори!
– Анна улыбнулась.
– Проблем полон рот. Но это приятные хлопоты.
– А что муж? Не помогает?
– спросил Игорь, пристально глянув на Анну.
Анна нахмурилась, потом сказала:
– Алексей сейчас в Польше... на заработках.
– Трудовой мигрант значит... Давно?
– поинтересовался он.
– Уже полгода, - сказала Анна.
– Она решила сменить тему: - Ну, а ты как поживаешь, Игорь?
– Лучше всех!
– Я слышала, ты работал в банке.
– Работал... сократили. Сейчас вот в редакции работаю. Платят, по сравнению с банком, меньше, но жить можно. Тебе, небось, Алексей, деньги высылает регулярно? Наверное, не бедствуешь...
Анне не понравилось, как Игорь Лебеденко говорил об ее муже, она не стала ничего говорить. Прошла к свободному столу и села за стол.
Игорь придирчиво оглядел Анну с ног до головы. Отметил про себя, что выглядит она очень хорошо. Стильная прическа, хорошо одета, туфли на каблуке, сумочка в тон обуви. Ах да, еще сережки золотые с зеленым нефритом... "Надо же, прошло почти десять лет, как мы с ней не виделись, а кажется, ничего не изменилось, - подумал Игорь.
– Анна все также хороша... И, кажется, я по-прежнему влюблен в нее... Наверное, творческий человек должен быть в кого-то влюблен. Даже не наверно, точно! Я уверен в этом. Состояние влюбленности просто необходимо для нормальной жизни. Впрочем, я рассуждаю, как неисправимый романтик, средневековый трубадур... Ну а что? Анна вполне может быть моей дамой сердца."