Газлайтер. Том 3
Шрифт:
«Уверена, Паша, — слышит барон голос жены по пси-связи. — Юноша талантливый и очень одаренный. Уже освоил пси-клинок, да и щиты Насти снес очень умело. Я уж молчу про головоломку с Жартсерком. Я хочу его»…
— Гхм-кхм…- давится воздухом барон. — В смысле, как ученика, дорогая?
«Он пригодится мне, — продолжает баронесса, не отвечая супругу. — Так что ты поторопился с тем, чтобы послать за ним гвардейцев. Хорошо, что Настенька вовремя вмешалась».
— Ладно, дорогая, — нехотя признает Горнорудов. — Как скажешь.
«Пригласи ее. Я хочу посмотреть, кого ты выбрал в качестве моего носителя».
Барон достает мобильник и произносит:
— Милая, зайди, пожалуйста в мой кабинет. Ага, жду, — кладет он трубку.
«Она хороша?»
— Обижаешь, сладкая. Все эти годы я менял любовниц, едва им становилось больше девятнадцати. Всё ради тебя, дорогая!
«Похвальное рвение, милый» — баронесса не оставляет без внимания старания супруга угодить ей.
Вскоре в кабинет стучится и входит молодая любовница барона Радмила. Прекрасная, цветущая, в самом соку.
— Садись на диванчик, милая, — велит Павел.
Едва девушка, улыбнувшись, умещает аппетитную попку на диван, как тут же замирает. Ее глаза стекленеют, губы приоткрываются. А затем ее состояние резко меняется. Появляется резкая ухмылка, большие глаза хитро сужаются.
— Больше этой молодой дряни нет, — усмехается баронесса губами Радмилы. — Я стерла ее разум под корень.
— Поздравляю с новым вместилищем, дорогая! — барон тянет руки к пышным грудям своей… уже не любовницы, но жены. — Я так скучал по тебе!
— Ты всё такой же озабоченный, — поморщившись, Жанна хлопает супруга по пальцам и тот послушно отстраняется. — Потом. Сначала нужно рассказать Настеньке, что теперь это мое тело. Ты забросил воспитание нашей дочери, и она выросла слишком нежной девочкой. Слишком доброй. Малышке будет тяжело принять это, — баронесса обводит руками на свои шикарные формы. — Она не привыкла жертвовать людьми.
— Я горевал…по тебе… — оправдывается барон, продолжая жадно смотреть на молодое тело супруги. — А еще скучал…
— Тц, — пренебрежительно цокает языком Жанна. — Что с лабораторией? Ты ее тоже забросил, как и нашу дочь?
— Нет, как можно, Жанночка?! — восклицает Павел. — Разработки идут полным ходом! Прототипы готовы. Эти образцы близки к совершенству…Я ведь тоже развивался как маг крови и друид.
— Потом посмотрю сама, — отмахивается баронесса. — Готовь бал в честь моего возвращения. Думаю, через месяц в самый раз. Приглашай все великие рода, также не забудь об этом талантливом юноше Даниле, — она томно прикрывает глаза. — Меня впечатлило его мастерство. Хочу попробовать мальчика на вкус.
— Как ученика, в смысле? — блеет с надеждой барон.
Но воскресшая магиня лишь усмехается пухлыми губами:
— Будто ты не знаешь, дорогой. Будто ты не знаешь…
Фух, наконец вернулся!
Дома меня ждали любимые ватрушки, а также объятия мамы, Степана и слюнявые облизывания Шарика. Ну а потом и Лена приехала по такому поводу. Вроде меня не было всего пару дней, но девушка накинулась на меня как дикая кошка. Вау, улет! Давненько я не участвовал в столь бешеных скачках. Вообще же я очень рад, что Лена раскрепостилась. Ведь на самом деле она совсем не такая скромница, какой казалась. Точнее, не только скромница. В обществе она приличная девушка, а наедине со мной — настоящая дикая кошка.
На следующий же день с самого утра еду к Соколовым. Виталий Степанович принимает меня с распростертыми объятиями:
— Вот и наш гений явился! Не удивляйся! Никто мне ничего не говорил, но вижу по твоим глазам, что всё получилось! Садись, Даня, угощайся!
Уже по традиции журнальный столик заставлен различными сладкими вкусностями. Я, не стесняясь, накидываюсь на вафли с вареной сгущенкой. Виталий с Дмитрием понимающе ухмыляются.
— Как всё прошло? — спрашивает отец Светы.
— Как вы и сказали, удачно, — киваю с набитым ртом. — Жанна Горнорудова нынче жива-здорова и пребывает в кристалле размером с кулак.
— Потрясающе! Так это всё же не больная фантазия Павла! — потирает руки Виталий. — Ну а что насчет договоренностей с бароном? Он… не пытался отклониться от них?
— Переживали, что меня грохнут? — с усмешкой закидываю в рот кусочек чизкейка.
— По-честному, да, переживали, — вздыхает главный «сокол». — Очень сильно. Прости, что не сказали об этом возможном риске.
— Это и так понятно было, — отмахиваюсь. — Большие деньги — большие риски.
— И всё же мы рады, что ты справился.
Конечно, рады. Вам ведь тоже лакомый кусок теперь достанется. Но я приехал не праздно поболтать, а по делу:
— Что с передачей имущества? Сколько времени это займет?
— Наши юристы будут вести дело от и до, — тоже переходит на серьезный тон Виталий. — Времени это займет порядочно, месяц-два, тебе не о чем беспокоиться в плане процессуального делопроизводства. Но ты должен быть предельно осторожным, пока сделка не состоится и даже после того.
— Понимаю, — вздыхаю, почесав висок. — Горнорудовы могут передумать и прихлопнуть меня.
— Если уже не передумали, — кивает Виталий. — Поэтому я и спросил вначале: не пытался ли барон отклониться от сделки?
— Хм, не знаю, — пожимаю плечами. — Там мутная история. Во время отъезда на меня наехали гвардейцы Горнорудовых с оружием наголо, но потом одумались.
Витали и Дмитрий встревоженно переглядываются.
— Это не шутки, Даня, — говорит главный «сокол». — Тебе нужна постоянная охрана и не только от Горнорудовых. Как только о сделке станет известно, ты попадешь под прицел десятков родов.