Газлайтер. Том 6
Шрифт:
Но соображать некогда — Борзая алым смерчем прыгает из раскрытой клетки. Прямо на меня.
— Даня! — в ужасе кричит Камила.
Мои улучшенные рефлексы реагирую мгновенно. Раз — и я, отпружинив ногами, прыгаю назад. А Борзая, клацнув челюстями, приземляется прямо передо мной. Бедное животное продолжает выть. У него в голове ужас и смятение. Оно само не понимает, что с ним.
«Отключение» сознания тоже не действует. Точнее, это не помогает: непрекращающаяся боль тут же пробуждает Борзую. Да и толку-то. Мозг зверя не управляет телом. Синематеку вызывает что-то другое.
Хм, выбор у меня очевиден. Можно, конечно, убить бедного «собакена» несколькими пси-разрядами, но это не вариант. Пёса-то не виноват.
— Сейчас я тебе помогу, — нежно говорю воющему зверю, разводя руки в стороны. — Потерпи немного.
«Шеф, — неожиданно произносит „кровник“ Егор. — Это яд. Я уже видел такой. Он активирует все рефлексы разом и причиняет жуткую боль».
Вот и разгадка. Тело Борзой действует чисто на самопроизвольных рефлексах: кусать, выть, метаться. Яд превратил Борзую в биологического робота. Похожим образом драйвовая музыка заставляет людей бросаться в пляс. Что ж, решение тоже понятно. Заодно еще раз проверим лояльность Коллекции. Только нужен тактильный доступ к кровеносной системе.
«Я хватаю — ты лечишь!» — приказываю «кровнику» и бросаюсь на Борзую. Она не остается равнодушна и, оскалив пасть, сигает навстречу.
— Даня! — кричит сзади Камила, и брюнетке вторят рычанием встревоженные волкомедведи.
Человек и зверь сливаются в схватке.
Глава 3
Заказчик подлянки
— Ну, моя хорошая! — оскаливаюсь я, прыгая навстречу зверю. — Погнали!
Сцепившись, мы с Борзой превращаемся в слитый клубок. Ровно на десять секунд. Я хватаю «алую Цербершу» за морду, отводя жуткую пасть в сторону. Одновременно наношу несколько пси-разрядов. Несильных, но достаточных, чтобы зверь дергался от меня в стороны, вопреки сошедшим с ума рефлексам. Это дает фору мне и «кровнику».
Кстати, а чего там «кровник»?
«Работаю, шеф» — тут же отчитывается Егор о начале процесса. Через доступ к кровотоку он выводит яд.
Мои мускулы усилены до предела, но всё равно удерживать Борзую довольно проблематично. Сильная пёса, хоть и меньше волкомедведя. Еще извивается как уж на сковородке.
Вообще намного проще было бы спеленать Борзую веревками из Тьмы, тогда не пришлось бы кувыркаться с ней в обнимку. Но при свидетелях нельзя, конечно, светить Легионом. Тем более при таких свидетелях. Иначе Эльдар с меня не слезет. Прямо тут на месте обручит нас с Камилой. Собственноручно. И отсутствие священного сана для этого хитреца никакая не проблема. Эльдар запросто выбьет его себе у церковников, да еще запишут факт принятия задним числом.
— Акела! Окружить! — тем временем до моих ушей долетает звонкий крик. Молодец, Камилка. У брюнетки, как у одного из 'Русичей, есть право отдавать команды стае, и сейчас она им воспользовалась. И правильно. Зябликовых надо взять в кольцо, чтобы не драпанули.
«Шеф, готово!» — раздается в моей голове радостный возглас «кровника».
Но я уже сам понял. Борзая перестала выть и, придя в себя от отступившей боли, охренела, что ее удерживает в тисках какой-то человек. Ошалевшие глаза хищника будто говорят: «Как так? Ты кто?» Тут же погружаю зверя в сон. На сегодня лохматой хватит впечатлений. Пускай отдыхает.
А что же вокруг происходит? Камила накрыла себя воздушным доспехом, Эльдар тоже. Стая окружила Зябликовых и утробно рычит на перепуганных телепатов. Есть чего бояться. Перехватить контроль над Легавыми они не способны. Я ведь не дурак и поставил своим питомцам щиты.
— Как вы смеете натравливать на нас тварей?! — кричит Ефрем. — Ваш телепат не справился с Борзой! Причем тут мы?!
Но ему приходится сразу замолчать, стоит Акеле рявкнуть один раз.
Встаю и, ни на кого не обращая внимания, отряхиваюсь от красной шерсти. Блин, почему столько волосни? Линька что ли началась? Хотя пора уже — на дворе почти лето.
Кто больше всех поражен случившимся, так это точно Зябликовы. Я бы их даже назвал Дятловыми. Отравили зверя, надеясь, что он загрызет меня, как только я начну ставить закладки. Да, видимо, отрава реагирует на определенную возбудимость нейронов, происходящую при дрессировке. Необычный яд. Надо потом изучить информацию о нем: насколько он редкий и дорогой, где производится и прочее.
— Как вы отравили зверя? — спрашиваю я Зябликовых, наконец убрав с себя большую часть шерсти. — Инъекция или через пищевод?
Бледные телепаты переглядываются между собой.
— Мы? — Ефрем строит из себя дурачка. — Молодой человек, ты что-то путаешь. И вообще голословное обвинение дворянина жестоко наказывается законом, ты не знал?
— Голословного не будет, — усмехаюсь. — Сейчас вызовем княжеских гвардейцев. Пускай возьмут у Борзой кровь на анализ. Как вам идейка?
— По-моему замечательная, — соглашается Эльдар, не снимая доспеха. — Вызывай, Данила.
— Кхм, стойте! — Ефрем напряженно размышляет и потом выдает: — Даже если в крови Борзой есть какой-то яд, род Зябликовых не причастен к этому. Мы ее поймали в лесу, видимо, она была уже отравленной. И вообще наш род никогда не пошел бы на такую дикую гнусность, мы благородные, а значит….
Дальше он еще долго что-то втирает о том, какие Зябликовы честные, безгрешные, справедливые и тэдэ и тэпэ. А я тем временем размышляю, как обыграть этих трусов. Яд в крови Борзой действительно не докажет их намерения убить меня. Они будут настаивать, что зверя отравили намного раньше. Можно, конечно, идти до конца и потребовать расследования, в том числе и через Степана. Но это долгий и муторный путь без стопроцентной гарантии результата. Я-то рассчитывал на совсем другой исход — что Зябликовы скомпрометируют себя полностью. Вот если бы сейчас они атаковали, было бы замечательно. Но куда там! Спасибо Акеле, вся троица напугана до дрожи в коленях. Гена так вообще вот-вот напрудит в штаны. Момент упущен, они не нападут. Что ж, тогда применим план «Б». В любом случае, Зябликовым сегодня конец.
— Хорошо, непогрешимые столпы человечества по имени Зябликовы, — улыбаюсь я. — Я принимаю в работу Борзую. Вы можете быть свободны.
— Раз зверь бракован, — бормочет Ефрем, — мы заберем его с собой.
— Нет, не заберете, — продолжаю я улыбаться, и глава разоренного рода не смеет спорить. Дело даже не в уликах, просто мне жалко бедняжку Борзую. Ведь эти паскуды при первой возможности ее устранят, чтобы замести следы.
— А…хорошо, — сдается Ефрем. — А своим Легавым можешь сказать пропустить нас?