Газлайтер. Том 8

Володин Григорий

Пауза.

— Только без орудий, Данила. И в дом они не пойдут.

— Хорошо.

Кладу трубку и даю паре отрядов распоряжения подготовиться к заезду. Как только железные створы распахиваются, колонна из десяток машин въезжает внутрь, в том числе и мой фургон в середине. Мы паркуемся посреди дороги у крыльца.

— Света, пошли, — выпрыгиваю я наружу. — Змейка, тоже.

— Я — Маттть выводка, — рычит Горгона, следом покидая фургон.

Высыпавшимся гвардейцам отдаю приказ держать периметр под прицелом. Сам иду внутрь только

в сопровождении Змейки и блондинки.

Знакомый дом воспринимается сегодня по-другому, как-то непривычно. Теперь это не резиденция союзников, а логово врага. По крайней мере, пока я не отомщу и не получу компенсацию.

Внутри мы не встречаем гвардейцев, хоть и не стоит принимать их отсутствие за чистую монету — за нами наблюдают через камеры и, если что, бойцы мигом повалят из всех щелей. Пока нас принимает только одна служанка, которая провожает на второй этаж в кабинет главы рода.

Двери открываются, и в глаза сразу бросаются изменения в рассадке. Во главе большого стола теперь сидит Дмитрий Соколов, отец Светы, а вот Виталий — на рядовом месте за вторым приставленным столом. На столешнице подле руки Дмитрия лежит всего один лист бумаги.

Пересадка удивила не только меня — Света округлила глаза, став похожей на котенка.

Дмитрий поднимается с высокого кресла и указывает на свободные места за приставленным столом.

— Данила, садитесь, пожалуйста.

Я прохожу и падаю на место прямо напротив Виталия. Слева от меня усаживаются Змейка и Света.

Смотрю прямо в глаза Виталию, и он, не выдержав взгляда, опускает лицо.

— С чем связана ваша пересадка? — спрашиваю.

— Теперь я глава рода Соколовых, Данила, — громко произносит Дмитрий. — Сегодня Виталий подал в отставку.

— И как же вас смогли уговорить? — с иронией смотрю на бывшего «главного сокола».

— Никак. Я сам принял это решение, — выпрямляется Виталий. — Осознав свою ошибку, я отрекся от главенства в пользу своего брата.

— Набедокурили и сбежали? — усмехаюсь, но это риторический вопрос. Перевожу взгляд на Дмитрия. — Ну и что вы можете мне сказать, глава рода Соколовых?

Новый «главный сокол» тяжко вздыхает. Дмитрий явно нервничает. И не зря — первый дипломатичный разговор на новой должности выйдет для него нелегким. Уж это я гарантирую.

— Ты читал мысли Светы? — спрашивает глава.

— Не только ее, — киваю. — Также еще и людей Хоренова.

Дмитрий недоуменно хмурит лоб, а вот Виталий бледнеет, и это не уходит от моего внимания. Похоже, бывший глава играл в одиночку, даже не посоветовавшись с братом. Ну доигрался, что сказать.

— Хоренов? — спрашивает Дмитрий. — Причем здесь этот москвич?

— Очень просто, — объясняю. — Ваш брат сговорился с ним против меня и во время похищения подослал к моей безвеннице телепата, чтобы под шумок достать секретные рецепты, — снова смотрю на Виталия. — Виталий Степанович, расскажите хоть, за что продались?

У бывшего «главного сокола» опускаются плечи, но он честно отвечает, да и врать уже смысла нет.

— Брак Светы и сына графа. Общий клан через их женитьбу.

— Дядя?!! — для Светы сегодня по-настоящему шоковый день.

— Виталик?! — в ужасе восклицает Дмитрий. — Ты договорился отдать мою дочь замуж без моего ведома?!

Брат смотрит на него равнодушно:

— А ты был бы против? — вздыхает Виталий. — Хореновы — влиятельные столичные графы. Они владеют лесной, химической и фармацевтической империями. Их клан — это прямая дорога в высший свет. Я уже молчу о том, что твои внуки бы стали виконтами.

— Откуда тебе знать, был бы против я или нет?! — рычит Дмитрий. — Ведь ты меня даже не подумал спросить!

— Прошу тебя, — отмахивается Виталий. — На секретности настоял Хоренов. Я рассудил, что это будет только на благо роду.

— Вы давно мечтали о клане, — задумчиво киваю я. — Да и сделка выгодна для обеих сторон. Хоренов бы увеличил влияние своей фармацевтики за счет моих лекарств, ну а вы бы стали частью одного из сильных кланов. Соколовым бы открылись двери в столичный свет.

— Данила, ты всегда был умным парнем, — раздраженно говорит Виталий. — Всё так, как ты говоришь.

— А как же твой план выдать Свету за Данилу? — все еще не верит услышанному Дмитрий. — Что это тогда было?

— Всего лишь ширма, — бросаю я. — На случай, если бы я разоблачил подставных бандитов.

— И тут ты снова прав, Данила, — соглашается Виталий. — Не было никакого смысла надеяться, что ты женишься на Свете. Даже если бы нам удалось создать иллюзию того, что она спасла бы твою безвенницу. Света для тебя всего лишь «Русич», боевая единица. Подумаешь, спасла любовницу командира. Твой ответ на это будет: вот возьми медальку, свободна.

— Дядя… — тихо шепчет Света. На ее глазах опять блестят слезы, и мне приходится простимулировать ее нервную систему, чтобы она успокоилась. Сейчас не место и не время девичьим рыданиям.

— Виталий, вот же ты подлец, — сокрушенно качает головой Дмитрий. — Дуришь не только чужих, но и своих же. Был ли в этом смысл?

Виталий пожимает плечами.

— Мотивация ваша понятна, — замечаю я. — Но мы же столько времени с вами знакомы. Мы столько раз помогали друг другу. Блин, мы вместе отстояли город от пермяков. Но вы все равно решили ударить мне в спину.

— Род ценнее всего, Данила, — вздыхает осунувшийся Виталий.

— Теперь ваш род воюет со мной по вашей же вине, — спокойно отвечаю. — Довольны?

— Кхм-кхм, — берет слово Дмитрий. — Данила, замечу еще раз, что Виталий свергнут, — рука нового главы пододвигает ко мне листок. — Это мой приказ о его пожизненной ссылке на Сибирскую Аномалию. Он больше не вернется в Будовск и до конца своих дней будет служить в дворянском гарнизоне. Виталий также подписал согласие с мерой наказания.

— Это правда, Данила, — понуро кивает Виталий.