Газовый кризис-2. Новое дело
Шрифт:
— Итак, сейчас мы торжественно перерезаем эту красную ленту, и нам открывается путь к великому будущему! Мы все будем называться великой газовой компанией, не менее великой, чем могучий ГАЗПРОМ.
В это время во двор въехала первая машина, которая ездила на откачку с туалетов. Увидев ее, Толик поднял две руки вверх, показывая Пете на часы, чтобы остановить его торжественную речь.
— Да-да, — сказал Петя, заметив его знак и саму машину через окно. — Итак, право перерезать ленту предоставляется соучредителю компании «Петрогаз» всеми уважаемому Анатолию Юрьевичу!
Толик включил
— Какая прелесть! — восторженно кричал Олег, стараясь перекричать все восклицания и овации. — Поздравляю, Петь! Прям в тему памятник!
— Надо будет его во дворе поставить! На въезде! — похлопав его радостно по плечу, добавил Толик. — Это будет наш символ, как и вывеска «Петрогаз».
Петя восхищенно смотрел на Федю и счастливо улыбался. Потом он поднял правую руку вверх, призывая к тишине, и, когда все овации и крики смолкли, сердечно сказал:
— Как жаль, что в этот торжественный момент нет моей жены Юли! Да и всех тех, кто по долгу службы должен сейчас тоже, как и она, находиться на рабочем месте, чтобы людям было куда сходить в туалет, а нам потом было что с этого взять!
В этот момент в дверь вошел водитель с машины, который держал в руках какую-то газету, и недовольно сказал:
— Все, закрыли ваши туалеты, господа хорошие! Так что рассчитайтесь за работу, и я домой поехал!
— Как закрыли?! — изумленно воскликнул Петя, выронив бокал с шампанским, который со звоном разбился.
— А вот так! — водитель демонстративно бросил на крышку ближайшего бака газету. — Еще и меня сюда вплели! Разрешения-то на установку туалетов никто не давал!
Быстро пробравшись к нему через мигом притихших парней, Петя схватил газету и сразу увидел заголовок крупными буквами: «В МОСКВЕ ПОЯВИЛАСЬ СЕТЬ ФАЛЬШИВЫХ ТУАЛЕТОВ». Через его плечо это прочли и еще несколько человек, один из которых обеспокоенно воскликнул, показывая на беззвучно показывающий телевизор:
— Смотрите-смотрите!
Все повернули головы, а Олег метнулся к телевизору и сделал его громче. Там показывали закрытые на замки туалеты и крупным планом таблички с надписями, изготовленные Федей.
— О, вас уже по телевизору показывают, — недовольно сказал водитель и обратился к Кате: — Все, заплатите мне деньги, и я поехал.
Катя стала растерянно выдавать ему зарплату, поглядывая на телевизор, в котором диктор новостей говорил:
— Эти туалетные кабинки были установлены на Театральной площади. Также под видом социальной защиты населения туалеты были установлены возле многих станций метро по всей Москве…
Петя с криком схватил из ящика бутылку шампанского и метнул ее в телевизор, который сразу же погас и перестал говорить. Все стали закрываться от летящих во все стороны осколков стекла и брызгов шампанского.
— Подожди-подожди, Петь! — попытался остановить друга Толик, когда тот потянулся за второй бутылкой, и перехватил его руку. — Еще ж не…
Тут позади всех раздался грохот чего-то упавшего и все обернулись. Это Федя задел неустойчиво стоявшую статую брата, которая от его неуклюжего движения плечом упала и разбилась. Осколки лакированного засохшего дерьма покатились во все стороны по всему помещению. Петя и остальные наблюдали за ними с обреченным видом. И даже Толик, который хотел хоть как-то подбодрить друга, замолчал, смотря на них.
— Ну все, до свиданья вам, — все еще недовольным голосом произнес водитель и, на ходу пряча деньги в карман, вышел на улицу.
Толик обнял опустившего голову Петю и сказал грустно:
— Только-только дождались первого газа, и на тебе.
Петя грустно всхлипнул и обернулся на звуки хлопающей двери за спиной. Там парни тоже стали одеваться и выходить, искоса поглядывая на удрученно опустивших головы хозяев компании виноватым взглядом. Петя грустно вздохнул, повернувшись и с сожалением смотря на свою разбитую статую.
Юля еле-еле вышла из такси возле своего подъезда. Едва держась на ногах, она опять отхлебнула водки прямо из горла открытой бутылки. Таксист сразу рванул с места с визгом резины и начал быстро удаляться, видно было, что ему изрядно поднадоела эта пьяная пассажирка за время поездки.
— Ну и вали-вали, ик, тупень! — икнув, со злорадной усмешкой бросила ему вслед Юля. — Подумаешь, пьяных девушек он не любит!
— Юля, ты чего это так набралась-то? Праздник, что ли, какой? — спросила сидевшая ближе всех на лавочке Прасковья Федоровна.
— А у меня всегда праздник, — пьяно произнесла Юля, но без того настроения, с каким обычно произносят любители спиртного эту фразу.
— А что туалеты-то позакрывали, Юля? Вы там разобрались уже? — спросила баба Клава. — На работу-то нам выходить завтра или нет?
— На работу, да?! — издевательским голосом передразнила их Юля и подошла к ним, размахивая бутылкой. — Это к Петьке, что ли, с Толькой на работу?! Да пошлите их подальше, бабки! Они вас используют, как хотят! Подставляют вас! Заставляют самую грязную, самую позорную работу выполнять, а сами чистенькие сидят в кабинете!
— Чего ж в ней позорного-то?! — почти хором возмутились бабушки.
— И не заставлял нас никто! — оскорбленно добавила баба Клава. — Нам самим в радость посидеть на улице, да еще и деньги за это платят!
— Деньги?! Ха-ха! — злорадно засмеялась Юля и нервно закричала. — Да вам копейки платят, для того чтоб зарабатывать на вас, лохушки вы старые! Так же, как горохом вас кормили, чтоб вы газу побольше давали!
— Какого еще газу?! — успела выкрикнуть баба Клава, перекрыв злой крик пьяной соседки.