Шрифт:
Для Барбары, как и всегда
Глава первая
Профессор Агнар Харальдссон сложил письмо и вернул его в небольшой пожелтевший конверт.
Он вновь взглянул на адрес, написанный старомодным витиеватым почерком: «Хегни Исилдарссон, Лейгавегур, 64, Рейкьявик, Исландия». На штемпеле был изображен профиль безбородого британского короля — то ли Эдуарда, то ли Георга, Агнар так и не понял.
Сердце профессора сильно билось,
На б о льшую удачу Агнар и рассчитывать не мог. Все его мечты воплотились в самой совершенной форме.
Агнар, профессор кафедры филологии Исландского университета, имел право работать с рукописными подлинниками древнейших саг. В свое время монахи с бесконечным терпением и прилежанием перенесли эти сказания на стопки выделанных телячьих кож, пользуясь соком альпийской медвежьей ягоды вместо чернил и перьями из левых лебединых крыл. Эти изумительные письменные памятники были национальным наследием Исландии, ее душой — хотя ни один из них не вызвал бы того переполоха, на который был способен небольшой, только что полученный листок бумаги.
К тому же честь обнаружения этих документов принадлежала другим…
Профессор посмотрел на безмятежное озеро, раскинувшееся за окном кабинета. В лучах апрельского солнца оно отливало редкостными темно-синими тонами, а ведь минут десять назад походило на лужу стылого олова. Впрочем, очень скоро оно вернется к своему обычному виду, потому что с запада уже надвигались темные тучи, гонявшиеся друг за другом над заснеженными вершинами гор.
Отличное местечко для летней дачи. Этот домик построил еще отец Агнара, бывший государственный муж, ныне пребывавший в доме для престарелых. Пусть до лета не так уж и близко, Агнар нарочно сбежал сюда, чтобы хотя бы в субботу с воскресеньем поработать без помех. Жена на днях родила второго ребенка, а до крайнего срока сдачи письменного перевода остается всего ничего…
— Агги, иди в кроватку!
Он обернулся на умопомрачительно красивую Андреа, балерину и студентку-третьекурсницу с литфака. Обнаженная растрепанная блондинка танцующей походкой скользила к нему по лакированным деревянным половицам.
— Извини, милая, сейчас не могу… — сказал он, удрученно кивая подбородком на груду бумаг.
— Ты уверен? — Она склонилась, поцеловала его и, сунув ладонь в распахнутый ворот рубашки Агнара, погладила волосатую грудь. Белокурые волосы принялись щекотать профессорский нос. Наконец девушка оторвалась от своего занятия. — Ты точно-точно уверен?
Он усмехнулся, снимая очки.
Что ж, пожалуй, не грех и отвлечься.
Глава вторая
Сержант уголовной полиции Магнус Джонсон устало плелся к своей машине, припаркованной на одной из улочек Роксбери. В кабинете его ждала масса бумажной волокиты, и домой он мог отправиться лишь после того, как разделается с горой документов. Он страшно, запредельно вымотался: нормально поспать не удавалось уже неделю. Наверное, поэтому смрад ударил в нос с особой силой — хорошо знакомая вонь, с металлическим оттенком, как от лежалой говяжьей туши. Сержант не раз сталкивался с этим запахом за годы службы в отделе по расследованию особо тяжких преступлений бостонского полицейского управления.
Мария Кампанелли, белая, двадцати семи лет.
Умерла тридцать шесть часов назад. Сожитель зарезал ее во время вспыхнувшей ссоры, а тело оставил разлагаться в квартире. Сейчас вовсю шли его
Магнус умел работать с документами, что и стало одной из причин присвоения сержантского звания. Пожалуй, Колби права: ему и в самом деле стоит выучиться на юриста.
Колби…
За год совместной жизни она постепенно, но неуклонно нагнетала обстановку: почему, дескать, он не бросает работу в управлении и не идет учиться на юридический факультет? И почему Магнус до сих пор на ней не женился? А шесть дней назад, когда они, прогуливаясь под ручку, возвращались домой из приглянувшегося итальянского ресторанчика в Норт-Энде, мимо пронесся джип с приспущенным стеклом на задней дверце. Магнус сшиб Колби на тротуар как раз в ту секунду, когда громыхнули выстрелы из полуавтоматической винтовки. Может статься, стрелок решил, что поразил свою цель, а может, вокруг было слишком много людей, но внедорожник исчез, так и не закончив работу.
Вот почему Колби дала Магнусу пинка; вот почему, не имея собственной крыши над головой, он теперь коротал бессонные ночи в гостевой комнатке, переехав к родному брату, который жил в Медфорде. И вот почему вонь так сильно на него подействовала: впервые за очень долгое время запах смерти приобрел персональный оттенок.
Ведь распластанным на асфальте мог быть он сам. Или Колби.
Сегодняшний день выдался на редкость жарким, что, конечно же, только усугубило вонь. К тому же Магнусу было жарко в своем пиджаке.
Тут кто-то подергал его за рукав.
Мужчине было под полтинник. Латиноамериканские черты лица, лысина, невысокий рост, изрядное брюшко. Небрит. Одет в джинсы и мешковатую синюю рубаху навыпуск.
— Господин следователь?
Магнус остановился.
— Ну?
— Мне кажется, я что-то видел. В смысле той ночью, когда зарезали девушку. — Голос мужчины звучал хрипло, настойчиво.
Сержанта потянуло отшить незнакомца. Уже нашелся один свидетель, который видел, как в квартиру жертвы явился ее сожитель; еще один человек заприметил его на выходе часов через шесть; третий сосед слышал ссору и брань, а четвертый — пронзительный визг. Впрочем, в таких делах лишних свидетелей не бывает. Выходит, в участке придется печатать еще один протокол…
Горько вздохнув. Магнус потянулся за блокнотом. До конца работы остается несколько часов, и лишь потом он сможет вернуться домой, сделать пробежку и принять душ, чтобы вытравить из организма въевшийся трупный запах. Если, конечно, к тому моменту у него останутся силы на бег трусцой.
Мужчина-свидетель встревоженно оглядел улицу в оба конца.
— Нет-нет, только не здесь… я не хочу, чтобы нас видели за разговором…
Магнус решил возразить — сожитель убитой трудился поваром в столовой Бостонского медицинского центра и вряд ли мог считаться серьезной угрозой, — но потом дернул плечом и пошел вслед за мужчиной, который торопливо нырнул в переулок между ветхой хибарой с обшивкой из посеревшей вагонки и краснокирпичным многоквартирным домом. Это место даже и переулком-то трудно назвать: нечто вроде узенького тупика, упиравшегося в огороженную проволочной сеткой стройплощадку. На углу, повернувшись спиной к Магнусу, курил сигарету какой-то татуированный парень в желтой футболке.