Где таятся змеи
Шрифт:
Джорджина Фэйрчайлд вышла замуж за сэра Энтони Сьюэлла, немолодого баронета. Сьюэлл владел не огромными, а, скорее, достаточными средствами, и его дом на Ганновер-сквер был обставлен прилично, но не роскошно. Многие удивлялись этому браку, поскольку Джорджина Фэйрчайлд, с ее красотой и богатым приданым, заключила сей отнюдь не блестящий союз чуть ли не посреди своего первого сезона. Геро Джарвис не принадлежала к числу интересующихся сплетнями и слухами. Тем не менее, поднимаясь за дворецким в гостиную, она поймала себя на том, что перебирает в уме возможные объяснения отсутствию амбиций у дочери барона.
Как оказалось, леди Сьюэлл уже принимала гостей. В одной из женщин, светловолосой, пухлощекой, одетой в розовый муслин, Геро узнала леди Джейн Коллинз. Она сидела на обитой красным дамастом софе рядом с энергичной дамой постарше, которую новоприбывшей представили как мисс Мор. Мисс Мор прославилась в качестве автора многочисленных и пользующихся популярностью трактатов о христианском благочестии. Как вскоре обнаружила мисс Джарвис, хозяйка особняка, похоже, также исповедовала евангельское учение.
– Мы как раз обсуждали эту безнравственную новую поэму, которой все восхищаются, - брюзгливо произнесла леди Джейн, тряся головой так, словно ей было лет на тридцать больше, чем в действительности. – Ужасная. Просто скандальная!
Гостья взглянула на леди Сьюэлл. Высокая и стройная, в закрытом платье из узорчатого малинового муслина, та сидела на стуле, обитом полосатым красно-золотистым шелком. На окнах висели шторы из той же ткани. Комната была обставлена мелодраматично, но со вкусом. Яркие краски были к лицу хозяйке дома, темноволосой и белокожей, с высокими скулами и невероятными зелеными глазами. Кроме изящного телосложения и цвета глаз ничто в этой эффектной, сдержанной даме не напоминало Геро испуганную уличную женщину, встреченную в Ковент-Гардене.
– Леди Джейн, конечно же, имеет в виду «Паломничество Чайльд-Гарольда», – пояснила леди Сьюэлл. – А вы читали эту поэму, мисс Джарвис?
Та разрывалась между природной склонности к резковатой честности и нежеланием оттолкнуть сестру Рейчел. Каково бы ни было ее мнение о глупой рисовке самого лорда Байрона, его сочинение показалась Геро лирическим и пробуждающим глубокие чувства. Поэтому она нашла компромисс в коротком ответе:
– Да, читала.
– И нечестивцам есть место в замысле Божьем, – провозгласила мисс Мор со всей авторитетностью женщины, посвятившей последние тридцать лет жизни написанию поучающих религиозных брошюр. – Они служат подтверждением истин, против которых восстают.
– Подчеркивание добра противопоставлением злу? – сухо спросила Геро.
– Именно так, – растянулись в улыбке поджатые губы мисс Мор.
Геро подавила желание беспокойно поерзать на шелковой обивке стула. В присутствии двух набожных дам вряд ли удастся завести разговор о Рейчел. Но правила приличия ограничивали визит всего пятнадцатью минутами. Если гостьи в ближайшее время не уйдут…
Словно по сигналу, те поднялись и, еще раз удостоверившись в намерениях хозяйки дома присутствовать на следующем собрании Лондонского общества распространения христианства среди евреев, удалились. Подождав, пока на лестнице стихнут шаги, Геро сказала:
– На днях я встретила Рейчел, вашу сестру.
– Мою сестру? – не шелохнулась леди Сьюэлл.
– Вы с ней не очень похожи, не так ли? – продолжала Геро.
Леди Сьюэлл нетвердой рукой разгладила на коленях юбки.
– Да, не очень. Рейчел больше пошла в маму.
Мисс Джарвис пытливым взглядом окинула невозмутимые черты собеседницы. Либо леди Сьюэлл неимоверно хладнокровная особа, либо она действительно понятия не имеет, к чему клонит гостья.
– Вы еще не знаете, да? – уже более мягко спросила она.
– Не знаю? О чем не знаю?
Как сказать женщине, что ее младшая сестренка умерла? Геро никогда не умела деликатно преподносить плохие вести, поэтому откровенно выпалила:
– Мне очень жаль, но Рейчел мертва.
Хозяйка от неожиданности открыла и тут же захлопнула рот. На отвердевшей щеке дернулся мускул.
– Это какая-то ошибка.
– Я была рядом, когда она умирала, – подалась вперед Геро. – Когда вы в последний раз виделись?
Очень медленно леди Джорджина поднялась и, подойдя к окну, уставилась сквозь стекло, стиснув в руке край шелковой занавеси. Вместо ответа она спросила:
– Вы сказали, что были рядом с сестрой? Когда это случилось?
– В минувший понедельник. В приюте Магдалины.
– Где?! – резко обернулась собеседница.
– В приюте Магдалины. Там находят убежище женщины, пожелавшие оставить прежнюю уличную жизнь.
– Я знаю, что это за место, – в изумрудных глазах плескались ужас и неверие. – Вы шутите.
– А где вы полагали, Рейчел находилась все это время? – бросила Геро. – Вы ведь знали, что ее нет в Нортгемптоншире.
– Я надеялась… – голос прервался. Леди Сьюэлл нервно сглотнула. – Вы говорите, что были с сестрой. А что вы делали в том приюте?
– Проводила исследования для подачи законопроекта в парламент. Как удалось выяснить, женщины занимаются проституцией по двум основным причинам. Первая очевидна – они просто не могут никаким другим способом заработать достаточно средств, чтобы выжить. Вторая более сложная. Для некоторых это занятие становится неким бесконечным наказанием. Словно они сами считают себя пропащими и оставляют всякую надежду когда-нибудь вести достойную жизнь.
Хозяйка дома стояла недвижимо, только грудь порывчато вздымалась от судорожных вдохов.
– Если Рейчел нуждалась в деньгах или убежище, она ведь могла обратиться к старшей сестре, – наседала Геро. – Или не могла?
Собеседница безмолвствовала, и гостья повторила настойчивее:
– Или не могла?
Дрожащая рука уцепилась за спинку ближайшего стула.
Ненавидя себя за такую жестокость, Геро задала очередной вопрос:
– Почему ваша сестра ушла из дома?
Леди Сьюэлл снова сглотнула, встряхнула головой и хрипло прошептала:
– Не знаю. Рейчел была рада помолвке. По крайней мере, мне так казалось.