Где-то в Солнечной системе
Шрифт:
Перелет на Землю прошел нормально, без всяких приключений. Сам корабль остался на орбите, а пассажиров пересадили в посадочный модуль и спустили на космодром. Роман всю дорогу от Марса просматривал последние отчеты, в том числе и те, что готовила Осокина. Здесь было о чем почитать! В песчанике у потухшего вулкана Олимп нашли сухие каналы и остатки, лучше назвать – развалины, каких-то циклопических сооружений. Самый большой в Солнечной системе вулкан… Каких же размеров были те сооружения? Да, на Марсе сейчас – передовая, там идет действительно интересная работа, как раз для поисковиков – следопытов, там его место, на Красной планете! Как некстати эта непонятная хворь, ведь самочувствие – отличное…
В модуле пассажиров было всего четверо: борт-инженер Василий, врач экспедиции Хьюстон и кроме Романа еще Роберт Хачарян. У Хачаряна тоже что-то Хьюстон обнаружила, а то бы вкалывал Робик в таинственных песчаниках покинутой ими планеты.
Модуль плавно приземлился и все перешли в шлюзовую камеру.
– Как себя чувствуете, пациенты? – поинтересовалась врач, поглядывая на обоих следопытов.
– В порядке все, – буркнул Роберт, а Роман только большой палец показал. Интересно, сколько еще месяцев она будет за ними следовать и ласково пациентами обзывать?
– Дай-то бог, чтобы все так и было, – вздохнула Хьюстон и больше с ними в этот день не заговаривала.
Люк, как всегда внезапно, распахнулся и в шлюзовую камеру ворвалось ослепительное солнце. Давненько не видел столько света Роман, сколько же это прошло времени? Да какой-то год с хвостиком. И такая разница! Привыкли к Марсианским блеклым пейзажам и к жесточайшей экономии энергии под Куполом, где располагались все лаборатории, подсобные хозяйства и личные помещения.
Хачарян выскочил их камеры первым и первым попал к встречающим, А встречала их сегодня довольно странная компания. Здесь был сам Власов собственной персоной, начальник Космопорта Савва Михайлик, какой-то чин, судя по значку на мундире, из ООН, а также вечно ухмыляющийся профессор от медицины, непосредственный шеф Хьюстон, Аркадий Михайлович Капица.
Арнольд Иванович Власов курировал все работы на Марсе, в его компетенции были подборка кадров в институтах Земли для подготовки экспедиций, разбивка их по группам, разработка программ исследований, сроки вылета на Красную планету, изучение окончательных отчетов и оценка работы каждого участника. В общем, это был сам Господь бог для земных «марсиан» и появления рядом с модулем именно Власова из возвратившейся тройки никто не ожидал. В конце концов, у него была уйма первых заместителей!
По старинному обычаю все приветственно пожали друг другу руки и направились в автокар, стоявший здесь же. По дороге Власов представил смуглого незнакомца со значком ООН:
– С нами – господин Хайнц. В Организации объединенных наций он занимается общими вопросами, связанными с космосом и межпланетными сообщениями. Прибыл, чтобы лично переговорить с Робертом и Романом.
Про Генриха Хайнца Роман краем уха слышал. У того были опубликованы статьи про попытки связей с внеземными цивилизациями, но читать их Роману не приходилось, а рассказывал про Хайнца Генерал – при инструктаже ребятам уже по прилету на Марс.
Попав в помещение для отдыха в здании, прилегающем к территории Космодрома, и прилетевшие и встречающие расположились вместе за широким столом, то ли для каких-то переговоров, то ли для подготовленного для всех ужина. Власов вновь был как всегда молчалив, Хайнц же посматривал на следопытов довольно равнодушно. Хьюстон и Капица занялись медицинскими разговорами, сев рядышком и не обращая ни на кого внимания. Роберт Хачарян выглядел немного растерянным, да и Роману было не по себе. Хотя у него с Власовым раньше взаимоотношений не было, но, учитывая возникшую ситуацию, пришлось брать огонь на себя:
– Арнольд Иванович! – приблизив кресло, сказал Роман. – Что мы сейчас ждем, и каким вы представляете наше будущее? Это пока секрет или что-то уже можно нам сказать?
Власов окинул внимательным взглядом Романа, выждал паузу в несколько секунд и, наконец, произнес:
– Как всегда, торопишься, Самойлов! Но секрета действительно уже нет: ждем последних результатов экспресс-анализов, что обычно делаются после высадки на Землю. Получим их и поговорим подробнее. Хотя для меня все понятно и перспективы ясны. Ни у тебя, ни у Хачаряна ничего не выявлено такого, что мешало бы вам обоим работать вместе на планете-матери. Только понаблюдать за вами придется еще не один день. Ты про эффект Гулагина слышал?
– Это про какого Гулагина? Что в первой четверке на Марсе высадился? А что с ним?
– Лежит при смерти уже полтора года. Тело покрылось синими пятнами, не разговаривает, пищу не принимает. Мы изолировали его в отдельном боксе на одном из островов Тихого океана. В прессе про него, слава богу, не пишут и то хорошо. А получилось у Антона примерно то же, что и у вас с Робертом. Разница только в том, что Антон Гулагин давно в коме и, возможно, перерождается, и вы к этому результату можете прийти, а, может, и нет. Все-таки с тех пор медики много чего изобрели. Пилюли пил, не выбрасывал? Ну и правильно! Хьюстон не напрасно с вами все время была, опекала.
– В кого же Гулагин перерождается? – Роман не мог не задать этот вопрос.
– А черт его знает, в кого! – отмахнулся Власов. – Плюнь и забудь, будто об этом и речи у нас не было. Нет никакой информации! И в ближайшие десятилетия вряд ли появится, поэтому и не ломай себе голову. Вы через ту пропасть перескочили, надеюсь!
– И что же все-таки дальше? – почему-то Роман не особенно испугался. Он знал, что Хачарян перед ним отлежал свое в медицинском отсеке, но не ожидал, что с теми же проблемами. А Гулагин… Что же, кому-то просто сильно не повезло…
Власов еще помолчал с минуту и веско добавил:
– Не переживай! Поработаете у Хайнца, Хьюстон с вами повертится. Если мы все правильно понимаем в данной ситуации, то нужно выждать до окончания инкубационного периода, осталось немного, всего-то сотня дней. Затем будете свободны. Ты веришь мне?
Вижу, что веришь, молодец! На Марс тянет? – Он улыбнулся и потрепал Романа по коленке. Потом добавил: – А с Робертом на эту тему не говори, он все знает!
Утром состоялся обстоятельный разговор с Генрихом Хайнцем. То, что предложил Хайнц, было удивительно. ООН приняло решение начать насильственные исследования пирамид пришельцев в Африке. Земляне не могли сколь угодно долго держать у себя под боком опасный и, главное, непредсказуемый объект, который вполне может повлиять на развитие и даже на продолжение жизни на планете.
– Ваши способности следопытов там весьма будут кстати. Вы вольетесь в команду, которую мы там создаем, и начнете – после всестороннего обсуждения предложенной нашими яйцеголовыми учеными программы – серьезную операцию. Она реально опасна, скрывать не стану! Но вы, думаю, не откажитесь принять участие. Даю вам на принятие решения сутки.
После этого разговора представитель ООН убыл с Космодрома. Хачарян ходил по гостевой комнате кругами и недовольно высказывал собственное мнение о Хайнце и ему подобных. Он был весьма красноречив и Хьюстон, слушая его, довольно улыбалась. Чувствовалось, что в здоровье Роберта Хачаряна она сейчас не сомневалась, посинение ему, видимо, не грозило. Роман помалкивал, он думал о перспективах работы в Африке. О пирамидах пришельцев все следопыты знали хорошо, история их появления, обросшая легендами, была одной из забытых тем студенческого прошлого. Что там придумали ученые? Лезть напролом через защитное поле? Вновь пытаться использовать вертолеты? Заманчивым показалось Роману обойти все защитные экраны и проникнуть внутрь одной из пирамид. Уже на следующий день они, возможно, будут знать о пришельцах много больше, чем узнали земляне много лет назад при вторжении.